КОМОВ (уважительно): Оперативно работаете.

ЭКСЕЛЕНЦ: Ваша часть дела — пресечь слухи о подробностях нашей высадки на Архипелаге. И Глумову успокойте.

КОМОВ: Сделаю. Кто выполнит акцию на Саракше — террористы?

ЭКСЕЛЕНЦ: Нет, спортсмены.

Оба смеются. Конец записи.

Порыв прокрутить кристалл с самого начала был почти непреодолим, но Максим сдержался. Все равно ничего понять невозможно. Он только рискнул осторожно поинтересоваться:

— Когда он был у вас?

— Вчера днем. Я только-только вернулся от Тирекса, а ты еще не прибыл на «Трицератопс».

— Комов знал, что разговор записывается?

— Конечно, знал, — убежденно сказал Экселенц.

— И откуда он об этом узнал?

— Ну, не идиот же он, в самом деле, — шеф даже зафыркал. — Должен понимать, куда пришел.

— Тоже верно, — согласился Максим. — Я уже не спрашиваю, для чего ему понадобился альянс с нашей Конторой. Полагаю, ответа вы все равно не знаете.

— Правильно понимаешь, хотя кое-какие догадки у меня имеются, — сказал Экселенц. — Об этом будет отдельный разговор через пару дней, когда соберется Тайная Коллегия. Еще вопросы есть?

Максим подумал немного, потом сказал:

— И даже много. Например, почему идея нейтрализовать Бромберга появилась у Комова? Казалось бы, разрабатывать такие планы — святая обязанность Вышестоящей Организации.

Развеселившись, Экселенц посоветовал ему не быть ребенком. Соответствующие управления Вышестоящей Организации, сказал он, начали готовить мероприятия против Бромберга еще 31 мая, едва стало известно о возвращении Гурона. Предложив содействие, Комов только облегчил всем жизнь. Максим вдруг почувствовал себя первоклашкой, который сдуру ввязался в серьезные игры взрослых дядечек. Тем не менее, собравшись с духом, он продолжил вытягивать полезную информацию:

— Вы сказали, что нет доказательств перерождения Абалкина…

— Не совсем так, — Экселенц снова фыркнул. — Я сказал, что нет прямых доказательств. Вот, погляди…

Он достал из контейнера еще один кристалл. Судя по голографической этикетке, нанесенной на футляр, именно ради этих материалов накануне высаживался десант на Саракш.

Контрразведчики сумели заснять сцену медосмотра несколькими камерами и даже подсадили микрофон поблизости от дерева, под которым расположились Тристан и Гурон. Видеозапись показала, как врач снимает показания с приборов. Похоже, аппаратура дала непонятный результат. Тристан явно забеспокоился, повторил процедуру.

В это время атаковали аборигены. После первых же выстрелов Тристан упал, обливаясь кровью. Гурон молниеносно выхватил пистолет, уложив на месте трех оперативников, остальных расшвырял голыми руками. Имперцы отступили и потребовали сдаваться — все равно, мол, окружен и не сумеешь уйти.

Перезарядив оружие, Гурон стрелял на звук, одновременно пытаясь помочь Тристану. Видеозапись сохранила эпизод, когда раненный врач в бреду назвал имя и телефон Экселенца, а также пробормотал: «Сообщите в КОМКОН Экселенцу, что Седьмой — не человек…» Шокированный Абалкин растерянно пробормотал: «Не понимаю, кому сообщить?» Заглушенный пальбой ответ Тристана разобрать не удалось, но видно было, как Гурон кивает: дескать, понял.

Тут возобновилась атака. Отстреливаясь, Гурон пробивался к стоявшему на краю лесной полянки боту, взвалив на плечи бесчувственного Тристана. Имперские контрразведчики снова попытались взять его, и расстрелявший обойму Гурон вступил в рукопаную схватку, для чего ему пришлось бросить тело доктора. В последних кадрах камера записала старт бота и появление в лагере нового отряда сотрудников военной контрразведки.