— Раньше здесь на постоянном дежурстве курсировала пятая оперативная эскадра Советского Союза, которая американскому флоту была как заноза в… — вставил боцман, стоящий рядом с рулевым. — А теперь мы здесь появляемся в одиночку, как сейчас, или мелким оптом вроде авианесущего «Адмирала Кузнецова», и то ненадолго, мимоходом.

— Теперь натовцам не до нас, у них проблем по всему миру больше, чем на Тузике блох, вот и приходится чесаться, чтобы не заели, — добавил рулевой, веселый парень с усами цвета прелой травы.

— А у нас в училище командир роты рассказывал, что когда он тащил срочную на БПК во Владике, так их командир гонял на стоянке больше, чем в походе. В результате за три года службы их «охотник» трижды забирал приз командующего Тихоокеанским флотом, — неожиданно ударился в воспоминания Игорь Тутов. Прошлое и реальность сплелись в единый канат, на котором держалось его будущее. Это был его первый поход в качестве командира корабля.

Вспомнив рассказ своего бывшего командира учебной роты, капитан второго ранга вдруг подумал: «Хорошую мысль не стоит прятать в сундук забвения».

Бросив взгляд на свой наручный хронометр, объявил:

— Старший помощник, учебная тревога «Пожар в вертолетном ангаре». Время пошло.

Через несколько секунд бронированный корпус корвета наполнил вой тревожного ревуна. Десятки матросских ног, обутых в тяжелые «гады», забарабанили по палубе.

Боцман, который еще несколько мгновений назад стоял на капитанском мостике, сейчас бежал впереди пожарной команды.

Включив громкую связь, Тутов приказал:

— БЧ-2 обеспечить противовоздушную оборону корабля, угроза ракетного удара с северо-запада.

Как будто передернули гигантский затвор, со щелчками распахивались крышки ракетных установок, с противным жужжанием артиллерийские башни направляли стволы орудий в сторону объявленной командиром угрозы…

Динамик громкой связи захрипел, потом чертыхнулся и, наконец, выплюнул прокуренным голосом боцмана:

— Пожар в вертолетном ангаре ликвидирован, потерь нет.

— Отлично, боцман. — Командир посмотрел на штурмана, потом подмигнул и добавил: — Завтра проведем борьбу с течью в машинном отделении, а заодно посмотрим, как ты, наш судоводитель, можешь проводить противоторпедный маневр.

— Это мы завсегда пожалуйста, — натянуто хохотнул Борин. — Я все зачеты на тренажере сдал на «отлично».

— Тренажер — это одно, а корабль совсем другое, — покачал головой Ртищев. Неожиданные «реформы» командира не пришлись ему по душе, но возражать он не мог, не приучен был, ибо главный морской закон во все времена гласил: «Капитан на корабле первый после бога», значит, сам…

Появление командира БЧ-4 (радиоузла) прервало ход его мыслей.

— Игорь Петрович, — запросто обратился к Тутову капитан третьего ранга, — перехвачено радио Всеевропейской службы прогноза погоды. Со стороны Атлантики движется шторм силой семь-девять баллов. Всем судам рекомендовано укрыться в портах Европы или Северной Африки.

— Вот тебе и пробоина в борту, — не удержался от едкой шпильки Сергей Ртищев.