|
То была пренеприятная работа, так как из дерева брызгала белая смола, как скипидар обжигавшая кожу. На обратном пути Драмана обратила наше внимание на небывало высокий уровень воды в озере. Вода стояла выше полей, отвоеванных некогда у озера и обнесенных стеной, и даже выше входа в пещеру. Но, по ее словам, опасаться было нечего: стена достаточно высока, шлюзы крепки – а в крайнем случае люди могут укрыться на склонах горы. Дома она распрощалась с нами, сказав, что вернется перед закатом солнца. Я ее попросил непременно исполнить это обещание. Самому мне было теперь безразлично, придет она или нет, так как я уже разузнал от нее все что мог. Но я замышлял катастрофу и потому беспокоился, представится ли ей возможность спастись. Все таки она оказалась нам верным другом, ненавидела Дэчу и Хоу Хоу и любила свою сестру Сабилу. Ханс проводил ее до порога и с неуклюжим усердием помог ей надеть дождевой плащ, который она было скинула и несла на руке. И правда – прекратившийся было дождь опять полил как из ведра. Оставшись наедине, мы с Хансом подкрепились едой и открыли совет. – Что же нам предпринять, Ханс? – спросил я. – А вот что, баас: перед полночью мы спрячемся на берегу близ ступенек, что у скалы Приношений, потом, когда придет лодка и высадит госпожу Сабилу, и ее привяжут к столбу, мы доберемся до лодки вплавь, влезем в нее и поедем обратно в город вэллосов. – Но это, Ханс, не спасет госпожу Сабилу. – Не спасет, баас. Но я и не ломал голову над участью госпожи Сабилы, которая будет наслаждаться счастьем с Хоу Хоу. Это спасет нас, баас, хотя, может быть, нам придется оставить Хоу Хоу кое что из наших вещей. Если Иссикор и прочие хотят спасти госпожу Сабилу, то пусть не будут трусами и перестанут бояться каменного истукана и горсточки жрецов и пусть стараются сами за себя. – Слушай, Ханс, мы пришли сюда, чтобы раздобыть пучок вонючих листьев для Зикали и чтобы спасти госпожу Сабилу. Первая задача исполнена, остается вторая. Я спасу несчастную или погибну в попытке это сделать. – Да, баас, я так и думал, что баас это скажет. Все мы сумасшедшие, каждый на свой лад. Как может человек вырвать из своего сердца дурь, которую его мать заложила туда до его рождения? А потому, раз баас спятил с ума или влюбился в госпожу Сабилу за то, что она такая красивенькая, мы так или иначе должны изобрести другой план и постараться, чтобы нас не укокошили при его проведении в жизнь. – Какой же план? – спросил я, пропуская мимо ушей наглую насмешку. – Не знаю, баас, – сказал он, глядя в потолок. – Будь у меня глоток джина, я бы что нибудь придумал; а то у меня от этой сырости туман в голове и желудок налит водой. Однако баас, кажется, говорил, что если сломать каменные ворота, то озеро затопит всю местность вместе с пещерой Хоу Хоу, где соберутся на поклонение все жрецы со всеми своими женами? – Да, Ханс, и очень быстро: стоит только воде вырваться, как она снесет стены шлюзов и хлынет мощным потомком, тем более, что опять полило. – Тогда, баас, мы должны опустить камень, а так как сами мы не в силах это сделать, то нам поможет вот кто, – и он вытащил из мешка два фунта пороха в прочно запаянных жестяных банках, как их выпустил английский фабрикант. – Раз меня зовут Господином Огня, то жрецы Хоу Хоу найдут это вполне естественным, – прибавил он, осклабившись. – Так, Ханс, – подтвердил я. – Только, баас, нам нужен фитиль. Я посмотрел вокруг. В комнате стояли глиняные лампадки, а около них лежал моток фитилей местного изготовления. – Как раз то, что нам надо! – сказал я. Мы взяли его, просмолили смесью туземного масла с ружейным порохом, выбитым мною из патрона, и через полчаса у нас был великолепный фитиль. Испытав его, я убедился, что он прогорит пять минут, пока огонь не достигнет пороха. |
