|
Не тут-то было. "Дзинь-дзинь", - ожил дверной замок. Ну вот, прибежала Юля, сейчас закричит: - Безобразие, опять нет хлеба! По коридору зашлепали тапки, послышался высокий голосок: - Безобразие, опять нет хлеба! Я уткнулась в газету. "Дзинь". Это Сережка, который скорей всего начнет возмущаться, увидев на столе пельмени. - Отвратительно, - донеслось из кухни, - пельмени "Дарья". Сегодня явилась рекламодательница, весьма милая и представилась: "Дарья". Вы не поверите, меня всего скрючило и переколбасило. Мяса хочу, котлет! - Могу пожарить "Богатырские", - бодро откликнулась Лиза. - О, увольте! Хочу домашних. - Хотеть не вредно, - заявил Кирюшка и понесся опять ко входной двери. Насколько я понимаю, пришла Катя. Но в прихожей стояла тишина, потом Кирюшка всунул голову в спальню. - Слышь, Лампа, выгляни. Возле вешалки стоял Ваня Комолов. - Лампа, спаси! - Что случилось? - Самолет через три часа! - Улетаешь? - ласково спросила я. - Куда? - В Германию, с оркестром, - сообщил Ванька, прижимая к груди футляр со скрипкой. - Счастливой дороги, - вежливо пожелала я, не понимая, в чем дело. - Лампа, - затарахтел Ванька, - пошли. Я договорился с Королевыми, но сегодня Петька ногу сломал, где их теперь оставить? Я вздохнула. Понятно. Ванюшке надо пристроить на время гастролей собачку или кошку, впрочем, домашних животных скорей всего двое... Все наши знакомые тащат нам на передержку своих любимцев. - Ладно, неси, кто у тебя? - Люся и Капа, - сообщил Комолов, - ща приведу, в машине сидят. Ну спасибо, удружила, а то прямо хоть в петлю лезь! Он умчался вниз. Я села на стул в коридоре. Скорей всего кошки, Люся и Капа, тихие, милые создания, забьются в диван и баиньки. Всех дел-то - покормить их утром и вечером. Дверь распахнулась. Ванька, отдуваясь, втащил чемодан. - Вот, Капа! - Где? - изумилась я. - В кофре? - Ну ты даешь, - хохотнул Ванька, посторонился и велел: - Входи, входи, не стесняйся. В прихожую вдвинулась девушка, очень худенькая, с ярко-мелированной головой и в обтягивающих джинсах. - Очень приятно, - растерянно сказала я, пожала протянутую мне хрупкую, неожиданно морщинистую для молодой девицы ладошку, вгляделась внимательно в лицо Капы и чуть не скончалась. Из-под разноцветных кудряшек выглядывало личико семидесятилетней дамы. - Люся кто? - ляпнула я. - Полковник в отставке? Ванька укоризненно посмотрел на меня: - У тебя офигительное чувство юмора! Люся - вот! Быстрым движением Комолов потянул стальной сверкающий поводок, на лестничной клетке раздалось шуршание, потом цокот, затем в проеме двери появилось нечто, больше всего похожее на гигантскую ящерицу. Огромное, серо-зеленое, с крохотными глазками и гребнем на спине. Маленькие лапы спокойно несли мясистое туловище, подбородок монстра дрожал, ноздри странно подергивались. Животное казалось бесконечным, оно входило и входило. Вслед за туловищем тянулся хвост. - Вот, - радостно заявил Ванька, - прошу любить и жаловать, Люся! - Она кто, - прошептала я, ощущая близость обморока, - какой породы зверюшка будет? - Варан, - ответил Ваня и, видя мое лицо, быстро добавил: - Очень милая, ласковая, травоядная, а Капа восхитительно готовит, просто блеск, ну я побег. И, подхватив скрипку, Комолов исчез. |
