– В конце концов, зачем кому бы то ни было причинять мне зло? У меня нет врагов. А мистер Гамильтон доказал, и без вопросов, что он не мог быть тем, с кем я тогда столкнулась. В этом нет никаких сомнений.

С громким вздохом леди Мэри откинулась на кушетку, белая рука вцепилась в кружева, которые покрывали ее грудь.

– Я так рада! – воскликнула она. – Так рада слышать это от вас!

На мгновение мы все замолчали. Леди Мэри, откинувшись назад, полулежала с закрытыми глазами и искривленным в улыбке ртом и, похоже, была целиком и полностью занята тем, чтобы унять сердцебиение, которое заставляло дрожать ее кружева. Молчание сэра Эндрю было сдержанным и загадочным. Я же, говоря прямо, онемела от удивления.

– Простите меня, мисс Гордон, – сказала наконец леди Мэри. – Должно быть, вы подумали, что я немного не в себе. Но с момента нашей последней беседы я стала такой же пламенной защитницей вашего работодателя, как и вы сами. Сказки, которые мне приходилось слушать, ужасно меня расстраивали.

– Вы встречались с мистером Гамильтоном? – сухо спросила я.

– О да. Признаюсь, он показался мне очень привлекательным.

– Он... он никогда не упоминал о том, что вы знакомы.

– О, – пробормотала она, – полагаю, он никогда не говорит о том, что для него действительно важно.

В эту минуту я поняла, что я терпеть не могу леди Мэри. Она продолжала болтать, по-видимому не подозревая о том, что с этой минуты мы стали смертельными врагами.

Но когда мистер Гамильтон вошел в комнату, мы с леди с притворной благопристойностью пили чай и леди Мэри как раз заканчивала свое замечание насчет погоды.

Он едва не отпрянул, увидев нас столь уютно устроившимися вместе. Посторонний наблюдатель, вероятно, не заметил бы, как он слегка замедлил свой широкий шаг и быстро надел на лицо маску хмурости. Но я все это приметила.

Он склонился над протянутой рукой леди Мэри и поклонился мне. Я тихонько сидела на своем уголке дивана, словно гувернантка, быть которой я не желала, и хранила молчание. Сэр Эндрю по какой-то причине также был неразговорчив. Ну а двое остальных – леди и джентльмен – заполняли комнату звуками своих голосов, словно актеры на сцене. Мистер Гамильтон превосходно владел искусством топкого подшучивания, принятым в обществе. Со мной он никогда не пускал его в дело, но остроумные выпады леди он парировал с блеском. В его голосе была знакомая холодная насмешка, но в его глазах то и дело появлялся блеск, который вовсе не свидетельствовал о холоде.

Я старалась утешить себя, что он игнорирует меня ненамеренно. Но он не смотрел ни на кого, кроме нее. Когда она поднялась, чтобы идти, он снова взял ее руку, и мне показалось, что она позволила ей задержаться там.

– Я собираюсь в деревню, – сказал сэр Эндрю, возвратившись к жизни с такой внезапностью, что я чуть не подпрыгнула. – Могу ли я надеяться, сэр, что вы составите мне компанию?

– Думаю, что нет.

– Превосходный брат, не так ли? – улыбаясь, произнесла леди Мэри. – Предоставляет мне возвращаться домой одной – и как раз через тот лес, мисс Гордон, где с вами случилось то странное приключение. Готова поклясться, что в этом лесу водятся привидения. Что же мне делать, Эндрю, если призрак или домовой выпрыгнет мне навстречу?

Когда леди упомянула о моем приключении, мистер Гамильтон взглянул на меня, но выражение его лица было неопределенным, словно он меня не видел.

– Ну что ж, полагаю, я должен отправиться с вами, – медленно произнес он, – чтобы оградить вас от домовых.

Я не собиралась следовать за ними; подобная мысль несколько месяцев назад привела бы меня в шок.