— Неужели обязательно отвечать так грубо? Я говорю о нас с тобой, о нашем будущем, а не о поспешной возне между простынями. — Или на траве, мысленно поправил себя Джек, понимая, что они опасно близки к ссоре, причем грандиозной.

Что с ним творится в последнее время? Много месяцев они были вполне счастливы, три из них — помолвлены, но последние несколько недель постоянно цепляются друг к другу. Джеку не требовалось напрягать мозг, чтобы понять, когда и с чего все это началось. Это началось с той ночи, когда он проснулся в холодном поту и больше не смог заснуть, с ночи, когда ему приснилась Элла.

Гнев Джека растаял. Бог знает почему, но, кажется, на какую бы дорогу он ни свернул, любая ведет к Элле. У него внезапно возникла непреодолимая потребность отыскать бывшую жену, расплатиться с ней, очиститься от вины. При этой мысли Джек поморщился и нервно провел рукой по волосам. Расплатиться? На самом деле он хотел сказать — умыть руки раз и навсегда. Подумать только, и он еще винит в грубости Флисс! Похоже, он превращается в хладнокровного мерзавца.

Джек повернулся, собираясь уходить.

— Джек!

Джек замер. Погрузившись в раздумья об Элле, он совсем забыл, что не один.

— Что, Флисс?

— Пойдем в постель.

Постель. Возня между простынями. Это ее способ приносить извинения. В данный момент Джек в точности знал, что он предпочел бы более традиционный способ. Подавив мгновенную панику, он принужденно улыбнулся.

— Заманчиво, очень заманчиво, любовь моя, — солгал он.

Флисс вздернула подбородок. В ее глазах мелькнула тень сомнения, лишь слабая тень, но Джек знал, что не сможет выдержать ее взгляд и убедительно лгать, поэтому протянул руки, привлек Флисс к себе и стал целовать. Джек играл губами с мочкой ее уха, говорил ласковые слова и ненавидел себя, зная, что все это сплошная ложь. Он понимал, что увиливает от сути, и с отвращением сознавал, что рано или поздно ему придется взглянуть правде в глаза.

— Позже, дорогая, — прошептал он, бездумно лаская шелковистую кожу ее обнаженных плеч, благоухающих изысканными духами. — У нас полон дом гостей, и они вряд ли поймут, если хозяева вдруг исчезнут часа на два. Зато остаток ночи будет принадлежать нам двоим. Позже.

Джек поцеловал Фелисити в кончик носа и мысленно поклялся себе, что позже устроит представление по высшему разряду. Пусть ему придется из кожи вон лезть от стараний, но он должен показать класс!

Вспомнив о последней неудаче, Джек помрачнел. Если вечеринка продлится до утра, одна проблема решится сама собой. Сейчас около полуночи, успокаиваться слишком рано, но по крайней мере не заметно, чтобы кто-то из гостей выдохся. На вечеринку собрались в основном молодые люди, двадцати двух — двадцати трех лет, вроде Флисс, и энергия била в них ключом.

А почему бы и нет? — с презрением подумал Джек. Среди гостей нет ни одного, кому бы нельзя было проспать до полудня. Он нахмурился, но потом подумал, что судит слишком строго, и улыбнулся. Одно то, что он сделал себя сам, заработал собственным трудом каждый свой пенни, натирая мозоли до костей, еще не дает ему права осуждать тех, кто был рожден в достатке.

При всем при том, глядя на массу тел, покачивающихся в танце, он вдруг почувствовал себя ужасно старым.

Джек ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Господи, как же он устал! И проголодался. Что, впрочем, не удивительно, если учесть, на каком скудном рационе он держался последние две недели. Вспомнив о еде, Джек направился в столовую. Длинный стол, застланный безупречно отглаженной льняной скатертью, поражал изысканностью сервировки, блеском хрусталя и серебра.

Окинув взглядом все это великолепие, Джек заметно воспрянул духом. Мысленно приготовившись увидеть только неаппетитные остатки типичного для вечеринок заурядного угощения — сосисок в тесте, открытых пирогов и непременных завядших салатов, он был приятно удивлен.