– Однако такие способы есть. Вы располагаете такими устройствами, как электроэнцефалографы?

– Разумеется.

– В таком случае еще не потеряна возможность извлечь интересующие нас данные из мозга упомянутого вами покойника. – Инопланетянин как будто даже удовлетворенно присвистнул. – Позаботьтесь, чтобы телу не причинили какого-либо вреда. Я вскоре прибуду в ваш город.

Далеко не сразу до Уолтона дошло значение того, о чем он только что узнал.

И вдруг на него как бы откуда-то свыше снизошло озарение – ну конечно же. А разве могло быть как-нибудь иначе? Именно так все и должно было произойти.

Он понял, что восстанавливается цельность окружающего его мира, исправляются допущенные ошибки и его потревоженной совести даруется успокоение. И ощутил огромную, невероятную благодарность. Понимание того, что все твои труды могли пойти прахом в самую последнюю минуту, было бы, наверное, совершенно непереносимыми. А вот теперь все как-то сразу обрело цельность, все встало на свои места.

– Благодарю, – с неожиданным, почти религиозным пылом произнес он. – Благодарю!

14 мая 2233 года.

Рой Уолтон, директор Бюро Выравнивания Населенности Регионов Земли, стоял на поле космодрома в Найроби, изнемогая от тропического зноя, и наблюдал, как мимо него один за другим проходят улыбающиеся люди, направляясь к возносящейся высоко в небо серебристой громадине космического корабля.

К нему подошел могучего телосложения мужчина с годовалым ребенком на руках.

– Добрый день, Уолтон, – произнес он величественным басом.

Уолтон повернулся к мужчине и застыл в изумлении.

– Приор! – воскликнул он после секундного замешательства.

– Он самый. А вот это – мой сын Филип. Мы оба отправляемся с колонистами. Жена уже на борту, а вот я никак не мог оставить Землю, не поблагодарив вас.

Уолтон поглядел на жизнерадостного розовощекого малыша:

– Но ведь все, кто вызвался добровольно отправиться на Новую Землю, должны были пройти тщательнейшую медицинскую проверку. Как вам на этот раз удалось провести врачей?

– А этого было не нужно, – улыбнулся Приор. – Мальчик совершенно здоров. Его потенциальная восприимчивость к туберкулезной палочке так и осталась потенциальной. Теперь у него совершенно чистый медицинский сертификат, так что на Новой Земле перед родом Приоров открываются самые благоприятные перспективы!

– Я рад за вас, – рассеянно произнес Уолтон. – Жаль, что сам вынужден оставаться здесь.

– Почему?

– Здесь еще много работы, – сказал Уолтон. – Если вы опубликуете там какие-нибудь новые стихи, мне бы очень хотелось почитать их.

Приор покачал головой:

– У меня такое ощущение, что мне там будет не до стихов. Поэзия в общем-то всего лишь жалкий суррогат настоящей жизни, вот о чем я все чаще думаю. А на Новой Земле жизнь моя, наверное, будет настолько полнокровной, что даже не захочется что-нибудь писать.

– Может быть. Дай-то Бог, чтобы вы оказались правы. А пока не мешало бы вам поторопиться. Старт скоро.

– Верно. Еще раз спасибо за все, что вы для меня сделали, – улыбнулся на прощание Приор и вместе с ребенком направился к звездолету.

Уолтон с грустью глядел им вслед. Перед его мысленным взором вновь прошел весь такой для него тяжелый год. «По крайней мере, – подумалось ему, – здесь моя догадка оказалась правильной. Мальчик заслуживал право на жизнь».

Тем временем посадка продолжалась. В это первое путешествие отправлялась тысяча колонистов, а завтра на Новую Землю полетит еще тысяча, а потом еще и еще, пока целый миллиард землян не обоснуется на новой планете.