Стив Уоттс, в прошлом церковный староста, обратился к жене:

— Мария, не бери на душу грех детоубийства. Отдай дитя, и покончим с этим. Прошу!

Эмоции и противоречивые чувства, казалось, разрывали женщине сердце, они хороводом сменяли одно другое на ее бледном, осунувшемся лице. Коллум видел каждое… Осязал его, превратившись в один настороженный нерв.

Он не мог вернуться к Аделии без ребенка!

Он не вернется, если с младенцем что-то случится…

И вот лицо женщины дрогнуло, злые слезы отчаяния заблестели в уголках глаз. Она притянула ребенка к груди, поглядела на него с болью во взгляде и, наконец, осторожно опустив его на траву, отступила к готовым сорваться с привязи лошадям.

Коллум приблизился и поднял ребенка с земли.

— Вы приняли правильное решение, миссис Уоттс, — произнес он. — А теперь уходите и больше не возвращайтесь. Вы знаете, если придется, я найду вас везде где угодно! Мне это не составит труда.

И с такими словами он развернулся и скрылся с ребенком Аделии на руках в зарослях леса.

Между тем, Айфорд-мэнор полыхал, словно факел. Пожар охватил все этажи дома… Жадно лизал старые стены своим огненным языком, превращая добротное некогда здание в черное пепелище. Слуги сновали, вынося все, что удавалось спасти: ковры, зеркала, сундуки с одеждой и кухонной утварью. И Аделия, полулежа на спасенной из огня оттоманке, глядела, как рушится весь ее мир. Но не это волновало ее в данный момент… Она думала о ребенке. О том, где он сейчас, и удастся ли Коллуму вернуть его невредимым… Живым. И что случится, когда она настигнет супругов Уоттс…

— Потушить пожар не удастся, — произнес подошедший к ней брат, — но хотя бы он не перекинулся на конюшни. Лошади в безопасности… Как и овцы.

Аделия отвела взгляд от ворот и глухо спросила:

— В доме никого не осталось?

Тот замешкался на мгновение, но Аделия, слишком занятая другим, этого не заметила.

— Все, к счастью, успели выбраться до того, как огонь разгорелся сильнее.

— Где Маргарет?

— Помогает служанке с обожженной рукой.

Она молча кивнула, но вдруг вспомнила:

— А мой муж, кто-нибудь видел его?

Сэмюэль Лэмб незаметно сглотнул, изобразив недоумение:

— Я не видел его с тех самых пор, как вернулся в поместье.

— Где же он? — Аделия огляделась, но увидела только Бенсона, прижимавшего к сердцу спасенный гроссбух. Глэнис и Брэди со слезами глядевших на полыхающий дом… Керру с матерью. Двух мужчин с мыловарни… Мальчишку конюха с ведром, полным воды. Няню Бэт… Айфорда не было среди них.

И вдруг, позабыв обо всем прочем, она услышала плач… Детский тоненький голосок, от которого враз встрепенулась. Глянула на дорогу, ведущую к дому, и сердце захолонуло от счастья: там, обнаженный, словно первозданный Адам, кое-как прикрытый огромными листьями лопуха, шел мужчина с ребенком на руках. Она поднялась и, не в силах сдержать нетерпения, пошла к нему через двор.

Они встретились в воротах. Взглядами, пальцами рук, трепетным стуком сердец…

— Ты вернул его, — прошептала Аделия, прижимая ребенка к груди.

— Я вернулся, — произнес Коллум Шерман и, склонившись, поцеловал ее в губы.

Эпилог

— За счастье и процветание молодоженов! — провозгласил Варн Лэмб, поднимая полный кубок вина.

— За счастье и процветание молодоженов! — подхватили гости за длинным столом, и пиршественная зала Шерман-хауса наполнилась сотней восторженных голосов.

Жених стиснул скрытую скатертью руку невесты.