Виктория улыбнулась.

– Я же говорила, что вы станете новым объектом неусыпной заботы Джуди. Кстати, вам лучше смириться со своей участью и во всем слушаться ее.

– Я так и понял. Вы не возражаете, что я без спросу вошел в кабинет?

– Нет, разумеется. Вы можете заходить в любую комнату, когда вам захочется, – ответила Виктория, но Фред видел, что тем не менее ей неприятно, что он рылся в столе.

– Я искал ручку, – объяснил он. – Решил написать письмо Алисии, своей бабушке – она не признает телефонов, – а у моей ручки закончились чернила. Я предположил, что в столе кабинета должны находиться какие-нибудь письменные принадлежности, и взял на себя смелость посмотреть. Вы не сердитесь?

– Нет, что вы. – Виктория не смогла скрыть облегчения, отразившегося на ее лице. – Только, боюсь, вы ничего здесь не найдете. В последнее время я работаю с бумагами в своей комнате. Мне так удобнее. А здесь ничего нет. Все бумаги вынесены отсюда.

– Они хранятся где-то в доме?

– Да. Кое-что я уже просмотрела, но многое еще предстоит просмотреть. – Виктория успокоилась, ее подозрения рассеялись, неловкость, которую она испытывала вчера вечером, прошла.

– Как вы себя чувствуете? Хорошо отдохнули? – поинтересовалась она.

Сегодня на ней было прямое кремовое платье чуть выше колен, подчеркивающее нежность кожи цвета слоновой кости. Белокурые волосы зачесаны назад и забраны в пучок, в изумрудно-зеленых, обрамленных густыми черными ресницами глазах светится неподдельный интерес, пухлые губы, слегка тронутые розовым блеском, притягивают его взгляд словно магнит. Как она прелестна и желанна!

– Прекрасно, – ответил Фред, ничуть не покривив душой. Несмотря на беспокойные мысли и эротические видения, центральной фигурой которых была обнаженная белокурая девушка по имени Тори, он чувствовал себя вполне отдохнувшим. Видимо, все дело в целебном морском воздухе. – Мне бы хотелось прогуляться по берегу. Не желаете составить мне компанию? – неожиданно для себя спросил он.

Виктория посмотрела на часы.

– Сейчас у меня встреча с архитектором, я освобожусь часа через полтора. Если подождете, то я с удовольствием присоединюсь к вам.

– Договорились.

Фред широко улыбнулся, и от его ослепительной улыбки у нее закружилась голова и бешено заколотилось сердце. Боже, что со мной происходит?!

– Не устали? – спросила Виктория с искренней озабоченностью в голосе. Они уже некоторое время прогуливались вдоль берега, и она рассказывала ему о своих планах восстановления особняка.

– Ничуть. И вообще с каждым часом я чувствую себя все лучше и лучше. Наверное, морской воздух благотворно действует на меня.

– Я рада, что вы так быстро поправляетесь. – Она улыбнулась, и он залюбовался ею.

Ему нравилось, как она улыбается, нравилось, как она смеется, как слегка склоняет голову набок, слушая собеседника. Ему нравилось в ней буквально все, и это его беспокоило.

– Мой прадед Арчибалд, – продолжала она, – разбил с южной стороны дома прекрасный парк, но со временем он пришел в запустение и сейчас представляет собой нечто среднее между лесом и лугом, – усмехнулась она. – Но я не собираюсь ничего там менять. Мне нравится естественная, а не культивированная природа. Кстати, в парке живет очень много белок. Некоторые из них совсем ручные, и я иногда подкармливаю их орешками. Они такие забавные.

– В загородном поместье моей бабушки тоже есть огромный лесопарк, где живут дикие животные: зайцы, белки, лисы и даже олени. Помню, мальчишкой я обожал ходить вместе с лесником подкармливать оленей. Одного даже приручил, и он ел у меня из рук. – Фред улыбнулся своим воспоминаниям.