Вмешивался в ход совета двоюродный дед еще реже. Однако он был единственным, чье мнение ценилось выше слова главы.

— Шуно, если обе наследницы против продажи дома, зачем ты вынес вопрос на совет?

— Я думаю, что правильно решить его всей фамилией. Мы можем потерять крупную сумму и некоторых постоянных клиентов, если откажемся от предложения Кенрёку, — брат нисколько не смутился. Он не сомневался в своей правоте. В такие моменты Шуно становился копией отца.

Дед Мэй нахмурился.

— Ты считаешь, что семье Хасу стоит связываться с кучкой отбросов, которые нарушают закон? Пойти у них на поводу ради выгоды? Думаешь, я не знаю, кто напал на мою внучку позавчера?! — дед стукнул кулаком по столу. Я вздрогнула, а родственники удивленно переглянулись: о покушении на меня никому не сообщалось. Продолжил дед тише. — Пусть наследницы вернутся в особняк, чтобы принять окончательное решение и еще раз хорошенько все обдумают. Если спустя месяц их мнения все еще будут совпадать, я не вижу причин вмешиваться. Надеюсь, вопрос исчерпан?

— Но…

Однако дед уже не слушал. Поднялся из-за стола, что-то сказал сидящему рядом с ним сыну, и ушел. В комнате то и дело раздавалось еле слышное перешептывание. Я поняла, что решение принято и выдохнула, чувствуя, как сжимающийся комок в груди немного отпустило.

— Хорошо. Раз все согласны, то и мне ничего не остается, как принять такое решение. Через месяц я жду вас у себя, — кивнул брат нам с Мэй и, раздраженно отшвырнув поданную мной папку с расчетами, вышел из комнаты.

— Береги себя, милая. Не стой под крышей дома, она старая, черепица может свалиться. Не гуляй поздно вечером и не ходи одна в лес. Осторожней рядом с рекой! — наставляла мама, в который раз обнимая меня. Я испытывала жуткое смущение. Вся наша компания уже сидела в машине и минут десять наблюдала эту сцену. После того, как родственники разъехались, мы собрались в рекордные сроки и готовы были выехать в Розаводь. И уехали бы, если мама не забросала меня советами и предостережениями.

— Мам, мне пора! — я вырвалась, получив напоследок легкий поцелуй в лоб и забралась в машину. С отцом и тетушкой расставание вышло более сдержанным, у них были дела и они отправились в офис, едва закончилось собрание. Сестра, как я узнала от родителей, проходила обследование в больнице, передавала мне привет и наказ звонить. Стоит ли говорить, что братец прощаться и желать счастливого пути не стал, тем самым показав, что мои дела его больше не касаются.

— Аккуратней на дороге! — мама кричала что-то еще и махала нам вслед, пока мы не скрылись из виду.

— У тебя потрясающая семья, Асаяке! И как они решились отпустить тебя всего с одним телохранителем, а не наняли целую гвардию? — тихонько посмеивался Кагэ над моим смущением, когда мы выехали из города и неслись по трассе. Дорога пока еще была ровной, все-таки недалеко от Токая. Парни расположились на заднем сидении, а меня, как самую маленькую по росту и телосложению, посадили посередине. В салоне играла громкая музыка, малоизвестная рок-группа, которую любила Мэй, поэтому мы могли перешептываться, не боясь, что кузина и Мошидзука нас услышат.

Пока Кагэ подшучивал надо мной, а затем ругался с Югатой, попытавшимся его осадить, я подумала, что ничего толком не знаю о смотрителе. Где он родился? Почему не живет вместе с родителями и не упоминает о них в разговоре? Наверняка трудно скрывать свою сущность от близких людей.