«Любая другая на моем месте, — подумала она, — непременно бы немного пофлиртовала с ним. Или сказала бы что-то значительное, выставляющее в приятном свете — что-нибудь содержательное или остроумное… А я стою, как колода и лепечу какие-то банальности. Господи, я, наверняка, кажусь ему невероятно скучной».

— Значит, мы оба не пожалели усилий друг для друга, — сказал Алан, и по его тону Франка поняла, что он начинает терять терпение.

И тут она сделала нечто немыслимое. То, чего она не делала никогда и думала, что на такое у нее вообще не хватит мужества. Она приподнялась на цыпочки и, едва коснувшись губами, поцеловала его в щеку.

— Простите меня, я иногда говорю такие глупости!

Она стремительно исчезла в своей комнате и закрыла за собой дверь. Наконец-то она сделала то, что ей хотелось. Пусть даже Алану ее поведение показалось непозволительным и шокирующим, она все равно была довольна тем, что смогла поступить так, как ей в тот момент диктовали чувства.

Они увиделись на следующее утро за завтраком. Алан сидел за столом, ел мюсли, тосты, пил кофе и читал газету. Увидев Франку, он отложил в сторону газету, встал и, подойдя к ней, поцеловал в щеку.

— Доброе утро, — сказал он, — как спалось ночью, или, вернее, в те часы, что от нее остались?

— Я заснула как убитая — как только коснулась головой подушки, — она посмотрела в окно. — Как жаль, что испортилась погода. Вчера было, как летом, а сегодня… — с неба сеялся частый дождь, горизонт заволокли свинцовые облака, сливаясь с серым незаметным морем. В саду порывы ветра гнули до земли деревья.

— Погода здесь меняется быстро, — сказал Алан, — но, по счастью, дожди редко бывают затяжными. Так что сегодня, мы, возможно, еще увидим солнце.

Франка села за стол и взяла кофейник. Она чувствовала себя неловко, ей хотелось заговорить с Аланом на какую-нибудь нейтральную тему, но она никак не могла придумать ничего подходящего.

— Не хотите чего-нибудь съесть? — спросил Алан. — Ну, хотя бы маленький кусочек тоста?

Она отрицательно показала головой.

— Спасибо, но по утрам я почти никогда не ем. Правда, часам к десяти у меня просыпается волчий аппетит, и тогда я начинаю запихивать в рот что попало — например, шоколад.

— Вы вполне можете себе это позволить, — Алан принялся крошить пальцами тост, лежавший на его тарелке. — Я подумал о нашем вчерашнем разговоре, — сказал он наконец. Он бросил быстрый взгляд в сторону двери и немного понизил голос. — Думаю, мы не имеем права держать при себе наше подозрение. Надо сообщить о нем в полицию.

— О каком подозрении? — изумленно спросила Франка.

— Насчет Кевина, — ответил Алан. — Помните, что вы мне вчера рассказали? О деньгах Хелин. Кевин был единственным, кто о них знал…

— Так думал сам Кевин, — горячо перебила Алана Франка, — он считает, что Хелин ему одному рассказала о деньгах. Но может быть, она говорила о деньгах и другим людям.

— В это я никогда не поверю. В этом случае весть о деньгах Хелин облетела бы остров со скоростью лесного пожара. Гернси — это деревня. Здесь невероятно любят сплетни. Это просто чудо, что никто не знает об этом от Кевина, но дело, естественно, в том, что Кевин молчал, как могила — он ни в коем случае не смел подвергнуть опасности источник, из которого черпал, как из рога изобилия, — Алан задумчиво покачал головой. — Я уверен, что Кевин был единственным, кто знал о деньгах.

— Но…

— Хелин была далеко не глупа.