Но, как и Маргарет, она боялась. Как и вся семья, она не хотела перемен. Хоть она и резка на язык, хоть и вынуждена вразумлять дураков, это все же любимые дураки.

Неделя тянулась, будто год; туча над домом становилась все темнее.

Маргарет сказала отцу:

– Помню, давным-давно, когда я была еще маленькой, ты говорил, что король на тебя сердит. То был другой король, но мне кажется, что и этот способен рассердиться – может быть, еще сильнее, чем его отец.

– Не исключено, Мег.

– Должен ты так поступать?

– Как я мог отказаться? Дело предложили мне. Я знаю, что правда на стороне Папы. Хотела бы ты, чтобы я отказался из страха, что, защищая правое дело, могу обидеть короля?

– Пусть кто-нибудь другой возьмется за него.

– Уклоняться от опасности, чтобы ее встретил кто-то другой! Или передать дело тем, кто пренебрегает правосудием ради королевской милости! Нет, Мег! Так жить нельзя. А ты… именно ты просишь меня об этом.

– Папа, но я…

– Знаю, Мег. Ты меня любишь. Но буду ли я достоин твоей любви, если спасую перед опасностью? Запомни, Мег, если все идет очень хорошо, значит, близка беда. Фортуна любит сшибать с ног тех, кто наверху, и поднимать тех, кто внизу. Если мы не сумеем отвести беды, то встретим ее с величайшей твердостью.

Маргарет трепетала, и когда отец отправился в суд, обнаружила, что не способна сосредоточиться на занятиях. Элизабет и Сесили тоже не могли, и когда Алиса заглянула к ним и увидела, что Джек сидит верхом на стуле, воображая себя в седле, Айли играет с выбивающимися из-под шапочки локонами, Сесили и Элизабет шепчутся, а Мерси и Маргарет думают не о занятиях, то лишь покачала головой и ничего не сказала. Вид у нее был настороженный, словно она прислушивалась, не раздастся ли стук копыт, возвещающий о возвращении Томаса.

Наконец он вернулся.

– Жена! – послышался его голос. – Дети! Где вы? Все бросились встречать его, посмотреть ему в лицо и увидели, что оно сияет.

– Ну что, мастер Мор? – спросила Алиса.

– Дело выиграно.

– Выиграно? – воскликнула Маргарет.

– Вердикт мог быть вынесен только один, и я его добился.

Томас выиграл дело, хотя оно разбиралось в присутствии великого Вулси. Выиграл для Папы и тем самым разрушил планы короля!

Тут Маргарет поняла, что то прошлое дело было всего лишь бледной тенью этого. Генрих VII своевременно сошел в могилу; новый король молод и здоров.

«Что станется с нами?» – задумалась она.

Рядом появилась Мерси.

– Пошли, Маргарет. Садись сюда.

Усадив Маргарет на стул, она приложила холодную руку к ее лбу.

– Спасибо, Мерси.

– Не пугай малышей, – прошептала та.

– Ты права, – сказала Маргарет, – нельзя их путать. Но, Мерси… Мерси…

Приемная сестра сжала ее руки. Она сохраняла спокойствие, хотя любила главу семьи не меньше Маргарет и видела грозящую ему опасность.

Все они сидели за ужином, когда явился посыльный. И по ливрее поняли, что от короля.

– Король, – объявил он, – желает видеть Томаса Мора в Вестминстерском дворце. Лучше всего, если Томас Мор немедленно сядет в барку.

Маргарет почувствовала, как хлеб застрял у нее в горле. Она встретилась взглядом с Мерси. Глаза у той под безмятежными бровями были полны страха.

Томаса проводили в королевские покои Вестминстерского дворца, король сидел там вдвоем с канцлером.

Томас подошел, опустился на колени, и к нему протянулась для поцелуя рука, сверкающая бриллиантами, изумрудами и сапфирами.