– Выступаем завтра, – приказал им маг. – Рано утром снимайтесь со стоянки, подходите к замку и ждите меня.

Вожди ушли. Каморра приказал помощникам обеспечить охрану замка до своего возвращения, а затем вызвал Боваррана.

– У тебя появилась возможность заслужить мое одобрение, – сообщил он полууттаку.

– Все, что прикажете, хозяин, – вытянулся от усердия дикарь.

– Если ты выполнишь поручение, получишь белый диск. Твои соплеменники будут уважать тебя как вождя.

Боварран энергично закивал. Этот будет верен, подумал Каморра.

Незачем тратить силу на магическое внушение.

– Собирайся, – сказал он Боваррану. – И возьми любого коня, кроме моего конечно. Скажешь, что я приказал.

На следующее утро помощник доложил ему, что уттаки собрались перед замком. Каморра спустился во двор, где держали вороного, вскочил в седло и выехал из ворот замка. Уттаки отправились за ним.

Три дня спустя уттакское войско достигло окрестностей Оранжевого алтаря. Каморра выслал помощников на разведку, и те вернулись с сообщением, что сегодня там праздник великой Саламандры.

– Тем лучше, – заметил Каморра, для которого не существовало святынь. – Нападем ближе к вечеру, когда люди в храме устанут.

Маг расставил дикарей для нападения и приказал ждать сигнала, подкрепив приказ изрядной долей магического внушения. Принимать пищу он запретил, зная, что сытые уттаки ленивы в бою. Единственными, кто мог оказать сопротивление, были черные жрецы храма, умевшие вызывать молнии, которых панически боялись уттаки, поэтому Каморра потребовал в первую очередь уничтожить черных жрецов, чтобы те не обратили нападающих в бегство.

С начала весны он несколько раз пробовал перекрыть энергию Оранжевого алтаря собственными силами, без помощи камней Трех Братьев, но каждый раз безуспешно – кто‑то из черных жрецов был сильнее его и с легкостью снимал заклинание. Несмотря на это, маг решил применить заклинание в начале атаки.

Все были в храме, на ритуале, поэтому дикарям удалось напасть внезапно. Когда первый отряд достиг дверей храма, маг напрягся и наложил заклинание на алтарь. Нападение было коротким и сокрушительным, храм был захвачен почти без потерь. Жители деревни пытались защищаться, но скоро были обращены в бегство. Голодные уттаки кинулись в кладовые храма и сельские погреба, тащили вещи, живность, женщин, хватая и опустошая все подряд.

Mar с помощниками въехал в раскрытые ворота ограды храма. На вымощенной камнем площади валялись тела убитых, со стороны жилых помещений доносились крики ссорящихся из‑за добычи уттаков, визг и рыдания женщин.

Каморра приказал выгнать уттаков из дома оранжевых жрецов, где намеревался поселиться сам, и спешился у его дверей.

Когда наступил вечер, уттаки, наевшись и нахватавшись награбленного, повалились спать где попало. Каморра глядел на площадь в окно второго этажа. дома оранжевых жрецов. Заклинание для Красного камня требовало усилий и полной тишины, поэтому маг дожидался, пока уттаки не угомонятся. В юности он жил в одной из комнат этого дома и обучался магическому искусству сначала у Освена, а затем и у самого Шантора, отдававшего должное способностям сына босханского оружейника.

Если бы не трупы на каменной мостовой и не разбитая крыша главного купола, вид из окна был бы точно таким же, как и тридцать лет назад… или уже сорок? Каморра вспомнил тот день, когда его отлучили от ордена Саламандры.

Тогда он использовал магию, чтобы помочь ограбить богатый дом в Келанге, а Шантор каким‑то образом узнал об этом и вызвал его на алтарь. Он не посмел не явиться к магистру, хотя уже не был мальчишкой, и не посмел сказать не правду.

Каморра презрительно скривился, припоминая общее собрание и слова отлучения, произнесенные Шантором. Сейчас он – полный хозяин алтаря, а все жрецы либо убиты, либо ушли через подземные ходы храма.