Повар в ответ на это снял с головы свой белый колпак и помотал головой, отчего длинные косички хлестнули его по широким плечам, и сказал насмешливым голосом:

– Ну, уж нет, магистр, я уже архо и мне нет нужды доказывать это кому-либо. Хотя черный мундир действительно нравится мне больше, чем этот белый китель, я не могу покинуть своего императора, иначе эти девчонки тотчас притащат на императорскую кухню эту жуткую машину, которая совершенно не способна приготовить остропряный соус из грибов-тах. Да, и всё то, что я налаживал столько лет, мигом пойдет прахом. Так что я останусь при своем деле, которому отдал всю жизнь.

С этими словами Фриск гордо удалился. Для него служить при дворе императора было не обязанностью, а истинным удовольствием, ведь он был настоящим художником. С тех пор, как Веридор Мерк исцелил Сорквика, он воспрянул духом, так как его подопечный не только обрел железное здоровье, но и редкостную прожорливость, а Фриск любил хороших едоков, таких, как король Бастиан или космос-адмирал Ягеран Гонзер. Да, и новые члены дома Роантидов Велимент Мерк и Борн Ринвал вполне отвечали всем тем качествам, которые он так ценил в людях, – умение вкусно и много поесть, получая от еды истинное наслаждение, а не набивая брюхо беспорядочно и жадно. Император, снимая золотой колпак со своей тарелки, вдыхая в себя аромат супа-ассорти, сказал своему гостю:

– Ну, что, внучек, съел? Мои архо ничем не хуже твоих.

На это Велимент язвительно ответил:

– Ну, да, конечно, особенно если все они были огунами ордена и прошли полный курс обучения под руководством моих лучших сардаров. Ты хоть знаешь, дедуля, чего стоят моим ребятам эти темпоральные бдения? Даже твой любимчик Жано от такой жизни уже через три года взвыл и сбежал в космос. Никому же не докажешь, что из-за этого ты становишься всё старше и старше. Все наши ученики ведь помнят только своё собственное обучение и по-прежнему думают о том, что тому же Жано всего сорок два стандартных года, а ему на самом деле уже без малого пятьсот лет.

Сорквик, дуя на ложку, ворчливым тоном заметил:

– Нечего ныть, Вел. Вы ведь сами завели у себя этот порядок. Могли бы давно уже сломать этот чертов темпоральный ускоритель, если он вам так надоел.

Аромат супа был таким вкусным, что у премьер-магистра тут же напрочь отбило всю охоту спорить. Вместо этого он принялся уплетать за обе щеки свое самое любимое блюдо, которое Фриск умел готовить так, как никто другой. Большая фарфоровая тарелка была до краев наполнена густым янтарным бульоном, в котором раздельными слоями плавали кусочки мяса семи разных сортов. Каждый сорт мяса был не только приготовлен отдельно, но и по разному. В этот суп входил копченое мясо вергера и ветчина из турпана, отварное мясо молодого гатана и жареная печень гуараны, плотное и упругое мясо гонзарга и нежное, розовое мясо марланга, но совершенно особый, неповторимый вкус супу-ассорти по-роантски придавало сладковатое, желтовато-кремовое мясо быстроногих королевских дурзаланов. Да, и нарезался каждый сорт мяса по разному, то кубиками, то соломкой, а плотное, копченое мясо вергера и вовсе тонкой стружкой.

Входили в этот суп и приправы, которые не только придавали ему изысканный аромат, но и делали его на редкость красивым блюдом. Вот уж в чем-чем, а в одном Велимент был согласен с Фриском, никакой кулинарный комбайн не мог приготовить этот суп так, как делал это он. Зато никто не мог сравниться с премьер-магистром в умении есть этот суп не перемешивая мяса, а слой за слоем вкушая этот деликатес. Тут перед ним пасовал даже Сорквик, ведь как он не старался, но уже на половине тарелке из изящного блюда у него получилась каша, которую он даже не стал доедать и посмотрел на своего внука с завистью. Велимент хотя и ел быстро, причмокивая губами от восторга, умудрился добраться до самой смачной части этого блюда, аккуратных кубиков из мяса дурзалана, плавающих в кристально чистом бульоне.