Он уже давно не заботился о своей чистоте, собственно, как и о диете и обо всем остальном. Царапины на лице резко заныли от прикосновения мыла. Король, поморщившись, потянулся за стаканом бренди, стоявшим на полу возле ванны, и чуть не выронил его из мокрых пальцев.

Наконец стакан опустел. Гэйлон лежал, откинув голову на медный край ванны и закрыв глаза. Без движения. Без мыслей. Только черная пустота вокруг него. Темнота, которая медленно просачивалась в мозг, пока долгожданный сон не овладел им. Но и во сне король не находил мира. Пришли сновидения. Знакомые ночные кошмары, полные огня и крови. Только один человек всегда был добр к нему, обладал способностью понять и силами дать утешение, в котором так нуждался Гэйлон. Неоформленное желание пробудило Камень. Там он мог обрести покой.

Сознание короля растворилось в голубом сиянии Камня. Кровавые кошмары отступили прочь.

Под его босыми ступнями был деревянный, навощенный до блеска пол. Он хорошо знал это место — простой с соломенной крышей домик, укрытый в долине далеко к юго-западу от Каслкипа. Почти всю дальнюю стену его единственной комнаты занимал огромный выложенный камнем очаг. Огненные блики танцевали на других стенах и маленьких окнах. С балок потолка свисали аккуратными рядами плетенки лука и чеснока вперемешку с пучками разнообразных трав. Воздух был полон ароматами розмарина, папоротника и мяты. У очага стояли длинный, грубо сколоченный дубовый стол и пара таких же скамей. На кровати у левой стены спал мужчина огромного роста. Голова его зарылась в подушки.

— Миск, — тихонько позвал Гэйлон.

Многочисленные тени внезапно заметались по комнате, послышались печальные журчащие голоса. Потом тени слились в одну, и Миск, маленькая женщина в длинной пестрой юбке, появилась перед Гэйлоном.

— Миск, — снова сказал король, но она, не видя и не слыша его, прошла к столу.

— Ребенок, — бормотала женщина, — нужно позаботиться о ребенке…

Позади Гэйлона тот же самый голос произнес:

— Джими? Джими?

Еще одна Миск стояла у кровати. Ее спящий муж застонал и перевернулся на спину, и Миск растворилась в воздухе.

Это странное поведение было следствием болезни Миск. Женщина обладала огромными неземными силами, но не могла управлять ими. Она передвигалась по осям времени вперед и назад, не в силах надолго задержаться ни в одном. Ее многочисленные образы, существующие в прошлом и будущем, встречались здесь, в этом маленьком домике. Часто, когда Миск уставала или была взволнована, ей было трудно удержаться в настоящем и ее образ был неясным и расплывчатым. Похоже, так было и сейчас.

Гэйлон попытался еще раз привлечь ее внимание. Женщина присела за стол. Король сидел напротив нее, совсем как в те времена, когда он был десятилетним мальчиком, много лет назад, и всматривался в ее доброе лицо, обрамленное серебряными волосами.

— Миск?

Она продолжала что-то бормотать еще несколько мгновений, затем внимательно посмотрела в его глаза:

— Берегись, Гэйлон Рейссон. Тот, кто умер однажды, может умереть вновь.

— Кто? Ты что-то видела, Миск? — мягко спросил Гэйлон. — Ты можешь сказать мне?

Ее правая рука легла на стол, круглый и плоский черный камень лежал на ладони.

— Он не волшебный, — сказала Миск, — но он обладает силой. Ты мог бы отдать его мне.

Она обращалась к другому Гэйлону, к мальчику-принцу, и не видела перед собой короля. Гэйлон потянулся к ее руке, но его пальцы свободно прошли сквозь нее, ощутив лишь твердые доски стола. Ее образ колебался и туманился. В темных углах комнаты по-прежнему что то бормотали печальные голоса.