Ну и как, скажите на милость, он смог бы добиться любви этой золотоволосой принцессы, не имея таланта? Денис отдавал себе отчет в том, что на свете сколько угодно молодых людей, которым он и в подметки не годится: богатых, красивых, образованных, хорошо воспитанных, из прекрасных семей и с блистательным будущим. Он же не имел ничего, кроме смазливой внешности и нахальства, и все-таки Даша досталась ему. Она принадлежала ему душой и телом, и именно это обстоятельство заставило его наконец-то осознать свой талант. Потому-то они и продержались вместе целый год, потому-то с ними до сих пор не случилось ни одной из тех нелепостей, которыми неизменно заканчивались все любовные истории Дениса.

Вот только Дашин отец… Против него талант Дениса был бессилен, и это ставило под угрозу все, чего добился Дэн за этот счастливый год. Собственно, Денис никак не ожидал, что старый хрен вдруг начнет экономить на единственной дочери, на своей принцессе. А с другой стороны, ожидать этого, наверное, следовало. Новенький спортивный «БМВ», вот этот коттедж, в котором они проводили выходные, уютное любовное гнездышко в самом центре Парижа, казино, рестораны, тряпки, украшения, путешествия по Европе — все это требовало гораздо больше денег, чем могла потратить студентка, с головой погруженная в учебу. Рано или поздно папаша должен был обратить внимание на резко возросшие расходы любимой дочурки. Вот он и обратил. И принял необходимые меры, потому что не бывает миллионеров, которые не умеют считать бабки. Те, кто не умеет беречь свои денежки, миллионерами просто не становятся, сколько бы они ни зарабатывали…

«Значит, лафа кончилась, — понял Денис. — Теперь старик все время будет начеку и не отстегнет дочке ни одного лишнего цента. Да, посадил он меня на диету… Что же делать-то, а?»

Ответ был очевиден: нужно сваливать. Отчаливать, так сказать, к новым берегам, искать новое Эльдорадо… Графа Монте-Кристо из Дениса Юрченко опять не вышло, и задним числом, как обычно, он видел, в чем заключалась его главная ошибка: ему не стоило жить так широко. Он мог бы, черт возьми, хотя бы откладывать взятые у Даши деньги впрок, на черный день! Мог бы, да… Увы, поблизости всегда очень некстати оказывался какой-нибудь бар, или магазин готовой одежды, или казино, а то и обычный игральный автомат, и, когда Денис спохватывался, денег, как правило, уже не было. Не держались они у него — легко приходили, легко и уходили. Без напряга. Так все и ушли, и остался он опять с голой ж… на морозе.

Сваливать было жалко до слез. Во-первых, Дэн уже успел по-настоящему привязаться к Даше, чего с ним раньше не случалось, а во-вторых, целый год спокойной, безбедной жизни бок о бок с влюбленной принцессой основательно его расслабил, размягчил, и снова выходить в одиночное плавание очень не хотелось. Его не покидало ощущение, что Даша была венцом его карьеры, его шедевром, вершиной, с которой есть только один путь — вниз, в болото.

Он налил себе новую порцию джина, закурил еще одну сигарету и вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной Дашин голос.

— Вот он где! — сказала Даша обиженным, ломающимся со сна голосом и зевнула. — Я его ищу, ищу, а он, оказывается, пьянствует в одиночку!

Дэн медленно обернулся. Даша стояла в дверях, прислонившись к косяку. Лицо у нее было заспанное, на щеке виднелся оставленный наволочкой розовый рубец, длинные волосы спутанной золотой волной падали на грудь. Даша была босиком, в одной белой мужской сорочке на голое тело, обычно заменявшей ей домашний халат. Сорочка на ней по обыкновению была распахнута, и Дэн заметил, что Даша зачем-то надела трусики. Правда, менее соблазнительной она от этого не стала.