Отдышавшись, Карина встала на ноги. Она не ушиблась — стены в лабиринте были абсолютно гладкие, да и приземлилась она удачно. И даже не очень испугалось. В зеленом зале не было ничего особенного, кроме того, что на всех стенах висели изображения обнаженных и полуобнаженных тайванок. Некоторые из них двигались, на некоторых появлялись другие фигуры, и происходило то, что даже по раскрепощенным тайванским меркам можно было назвать развратом. «Ну, в качестве искушения это не ко мне, — про себя усмехнулась Карина, — вот Духу, может быть, было бы интересно! Куда же свалились ребята?!»

Надо было искать выход. Помня, что все пути рано или поздно приводят в молитвенный зал и еще не до конца утратив чувство направления, Карина прошла в один из двух треугольных проходов на противоположной стене. Взгляду предстал длинный коридор с голубыми зеркальными стенами. Она надеялась увидеть здесь посетителей храма и пойти за ними, но в коридоре не было никого, кроме нее и ее бесчисленных отражений.

Сначала она просто шла вперед. Но затем любопытство взяло верх, и она остановилась посмотреть в зеркало внимательнее — не просто так ведь здесь все зеркальное. В голубоватом свете она увидела свое отражение. Худая черноволосая девушка с решительным выражением лица привычно смотрела на нее со стены. Ничего особенного… И вдруг изображение начало меняться. На гладком лице обозначились глубокие морщины, блеск глаз потух… Лицо приобрело изможденное, тусклое выражение, а волосы прямо на глазах поседели. Спина сгорбилась…

Сердце забилось сильнее. Не то, чтобы ее очень тронула картина собственного старения, но это было так неожиданно, что недоумение граничило со страхом. «А вдруг это на самом деле?» — пронеслось в голове. Карина зажмурилась на несколько секунд, открыла глаза и снова посмотрела в зеркало. На нее опять смотрело молодое лицо, обрамленное черными волосами. Затем все повторилось. Карина поднесла к глазам руку, чтобы убедиться, что та по-прежнему молодая. Да, кожа была гладкая и нежная, а зеркало отражало узловатые пальцы, сухую кожу и темно-лиловые старческие вены. «Вот, значит, как это работает, — подумала Карина, — есть от чего испугаться!» Вздохнув поглубже, чтобы выгнать волнение, Карина пошла дальше.

Спустя пару десятков шагов, ее опять одолело любопытство. Она снова остановилась и посмотрела в другую зеркальную стену. Там отразилось лишь ее лицо и тонкая фигура в белом универсале. Вроде ничего, — подумала Карина и собралась идти дальше, как вдруг заметила, что изображение опять начинает меняться. Глаза Карины в зеркале сузились и приобрели жесткое, даже жестокое выражение. Теперь это был взгляд, готовый резать по живому. Складка губ стала напряженной, в чертах появилось что-то хищное, а волосы взлохматились. Ничего себе, — улыбнулась Карина, — я превращаюсь в Бабу Ягу! Но в следующее мгновение стало не до смеха.

В правой руке отражения появился нож. Затем Карина в зеркале поднесла нож к запястью другой руки и четко, вдоль прорезала кожу. Темно-красная кровь струйками потекла по руке, по белому универсалу, частыми каплями усеяла пол… Отражение усмехнулось и снова направило нож в руку… Карина замерла от ужаса, настолько это было реалистично. Словно это она сама хладнокровно, с жестокостью к себе совершала самоубийство. Не чувствуя боли или даже стремясь причинить себе эту боль. «Стой! Что же ты делаешь! — закричала она в зеркало и выбросила ладонь, чтобы удержать руку отражения, сжимающую нож.