Первым заговорил узник.
— Ур Маа, весьма польщен, что именно ты пришел встречать меня, и первым лицезрел мое триумфальное возвращение.
— Не торопись радоваться, раньше времени, Хуфу. Если ты наивно думаешь, что я позволю тебе выйти из этой камеры, то я весьма разочарую тебя.
— Что? Ты угрожаешь мне? — явно веселясь словам старика, воскликнул Хуфу. — Жалкий человечишка. Ты смеешь угрожать мне, сыну великого Осириса, повелителю пустыни, и владыке этой великолепной темницы, благодаря вашим стараниям, я полагаю, что оказался здесь, и теперь ты, поможешь мне выбраться отсюда!
Последнее, недавний узник сказал с еще большим сарказмом, и сам засмеялся собственной шутке.
Фарух уже прочистил глаз, и решился посмотреть на того, кто так нагло и фамильярно разговаривал со странным стариком.
Все что угодно ожидал увидеть Фарух, но только не то, что он увидел. В центре камеры, там, где недавно лежала груда песка, возвышался незнакомый мужчина средних лет, довольно крепкого сложения. Лицо его было круглым, взгляд устрашающим, и когда он смотрел на старика, ноздри его вздрагивали от едва сдерживаемой злости. На голове узника, восседала корона. Из одежды на нем была такая же набедренная повязка, что у старика, только качества материала было значительно превосходнее.
Руки и шея его были украшены дорогими, золотыми украшениями. А на поясе болтался золотой кинжал, довольно странно изогнутый. Украшен кинжал был драгоценными камнями.
Фарух сразу узнал одного из фараонов, захороненного на плато Гиза. В его душе поднялся вулкан эмоций. Мальчик уже считал себя открывателем. Ведь он не просто нашел точное место захоронения фараона, но и предоставит свету настоящего правителя. Фарух уже представил себя на первых страницах газет. Весь мир склоняется перед его находкой. Мальчик освободивший фараона. Он станет легендой. Такие мысли блуждали в голове у ребенка, пока фараон спросил со стариком.
Почувствовав странное желание проявить свое уважение к великому фараону, Фарух опустился на одно колено и склонил голову. Но его порыв остался незамеченным. Спор, возникший между стариком и фараоном, только разгорался.
— Уйди с дороги! И я сохраню твою жалкую жизнь. — властно приказал Хуфу, пытаясь обойти старика.
— Ты не выйдешь из этой камеры, и мы оба знаем, какую цену я готов заплатить, чтобы сдержать слово данное своим богам.
— Много слов, глупый ты человечишка. Сколько таких как ты провидцев, сменилось за то время пока я был в заточении? Десятки? Может сотни! Позволь мне уйти, я не хочу причинять тебе страдания. Я не злопамятен, и прощаю тебе предательство твоих предков.
— Только через мой труп. — решительно произнес Ур Маа, и в подтверждение своих слов вынул из кармана странный предмет, напоминающий распятье.
Увидев, какие действия собирается предпринять против него глупый старик, Хуфу заметно развеселился.
— Тебя даже не научили как бороться со мной? — усмехнулся он.
Старик опустил голову и прижав ко лбу священное орудие, затараторил:
— О великий праотец наш, прародитель всего сущего. Я взываю к тебе в глубину веков, обращаясь за помощью в борьбе с неверным тебе сыном…
Самоуверенная ухмылка на лице фараона сменилась испугом. Он попытался сделать шаг в сторону читавшего молитву жреца, но заклятие уже начало свое действие. Сделав один шаг, Хуфу почувствовал, как одна его нога вдруг стала мягче. Он поднял руки, и они начали рассыпаться на глазах.
— Нет! Глупец! Я ждал этого столько лет!
В этот момент, в дело вступился Фарух. Увидев что его великое открытие с такой легкостью начинает рассыпаться, прямо у него на глазах, мальчик решил действовать. С ревом дикого волчонка, он бросился на старца, и со всей силы толкнул того в грудь. |