Сисси вдруг повернулась и с решительным видом пошла обратно к кладбищу.

— Надо же, не успокоилась, — пробормотала Тереза.

— Мы же не знаем, каково ей. Нам Мэйлин была всего лишь бабушкой, а ей — матерью, — сказала Лиз.

Она годами привыкла играть роль миротворца и уже была готова побежать вслед за Сисси. Но тот же житейский опыт научил Лиз не вмешиваться в те ситуации, где весь яд материнских слов мог достаться другим.

— Лиз, не играй в дурочку. Ты же сама прекрасно видишь: все эти слезы — фальшивка. Ей просто не терпится поскандалить с Ребеккой.

— Может, удержим ее? — неуверенно предложила Лиз.

Тереза выпучила глаза.

— Меня что-то не тянет попадаться ей под горячую руку. А представляешь, что начнется, когда Ребекка узнает о своей миссии Хранительницы? Наша мамочка будет врываться на каждое заседание городского совета. Если ты сегодня мало получила, беги за ней. Я лучше подожду здесь.

Тереза прислонилась к их машине.

— Учти, нас еще ждет продолжение спектакля после поминального обеда.

— Так может…

— С места не сдвинусь! Хочешь острых ощущений — вперед, сестричка! Нашей мамочке хочется поскандалить с Ребеккой и Уильямом сразу. Мэйлин-то с ней еле-еле справлялась. Думаешь, у тебя хватит сил?

Тереза покачала головой.

— Я — не девочка для битья. И тебе не советую туда соваться. Пусть оба Монтгомери с нею разбираются.

15

Байрон следил только за Ребеккой. Он решил, что все остальные участники похорон уже разошлись и разъехались. Оказалось, не все. Сисси он увидел краешком глаза и тут же повернулся в ее сторону. Та решительным шагом возвращалась на кладбище. За ее спиной о чем-то оживленно спорили дочери-двойняшки. Лиз размахивала руками и, похоже, была готова броситься вслед за матерью. Тереза прислонилась к машине и просто ждала.

Байрон ждал ядовитого выплеска в свой адрес, однако Сисси прошла мимо, словно его и не было. Она прямиком направлялась к Ребекке.

— Сесилия! — Байрон догнал ее и схватил за руку. — Не мешай Ребекке. Дай ей побыть там одной.

Сисси округлила глаза и облизала губы.

— Какая нежная забота об этой девчонке! Но она должна знать. Кто-то должен рассказать ей о том… что случилось. Я — единственная из рода Барроу, мне и говорить с ней.

— Об этом можешь не волноваться. — Байрон насильно развернул Сисси и повел обратно к машине. — У тебя было тяжелое утро. Успокойся, отдохни. Дочери отвезут тебя домой. Я дождусь Ребекку, и мы с ней поедем на поминальный обед.

Тереза по-прежнему переминалась с ноги на ногу возле машины. Подбежавшая Лиз стояла за спиной матери, ожидая нового скандала.

— Элизабет, пожалуйста, проводи свою маму к машине, — попросил Байрон.

— Почему ты мне мешаешь поговорить с Бекки? — накинулась на него Сисси. — Она должна знать о случившемся. Сомневаюсь, чтобы кто-то из вас ей сказал. По глазам вижу!

Байрон поморщился. Ему было неприятно сознавать, что, кроме него, еще одним человеком, которого волновали обстоятельства смерти Мэйлин, оказалась Сисси.

— Сейчас не время для подобных разговоров, а кладбище — неподходящее место.

— Мама, — умоляющим тоном начала Лиз.

Сисси отмахнулась от нее.

— А я считаю, Бекки должна знать о случившемся.

Лиз сокрушенно подняла руки. Она была рассудительнее своей сестры. Но чувствовалось, она устала принимать на себя удары материнского гнева.