Его колени подогнулись, и Файрли едва успел подхватить тело. Он не смог удержать его и лишь осторожно уложил боком на бугристую каменную поверхность. Остекленевшими глазами Де Витт смотрел на водоворот тьмы.

– Ллорны… – прошептал он и, вздрогнув, замолчал навсегда. Файрли опустился рядом на колени и закрыл ему глаза. Через минуту нахлынул поток мрака, от которого несло леденящим холодом космических глубин. Сбежавшиеся на крик Файрли люди остановились около лежащего на земле тела полковника.

– Он мертв, – с трудом шевеля непослушными губами, произнес Файрли. – И мы все, возможно, тоже…

Внезапно из черной, стремительно вращающейся воронки мрака донесся шуршащий, словно песок, голос, лишенный эмоций и все же явно принадлежащий живому существу:

– Пусть к нам подойдут самые авторитетные из вашей группы. Мы будем говорить с ним на древнем ванрианском языке.

Винстед вдруг истерично захихикал:

– О боже, ллорны все-таки пришли по нашу душу! Покайтесь, грешники, настал наш Судный день!

«Если они вновь захотят войти в мой мозг, как это было в гиперпространстве, то я не смогу остановить их!» – со страхом подумал Файрли.

Он до боли в глазах всматривался в «созданий тьмы». Постепенно ему стало казаться, что под мглистыми «плащами» он начинает смутно различать фигуры – нет, не людей, но несомненно гуманоидов.

«Господи, дай мне сил! – взмолился Файрли. – Сейчас мне предстоит говорить с повелителями Вселенной от имени человечества, и от этого, быть может, зависит судьба Земли. Я не готов к такой роли, почему же друзья поручили ее именно мне? Рааб отказался вести переговоры с ллорнами, ссылаясь на свой резкий, нетерпеливый характер; Винстед попросту струсил, а остальные прикинулись овечками, неспособными связать и двух слов. Они быстренько провели собрание, единогласно выбрали меня главой делегации, а Рааба и Винстеда – моими заместителями, а затем спрятались в замке. Почему я всегда вляпываюсь в дерьмо сразу обеими ногами? Тоже мне, „самый авторитетный из землян“… Ну и ну!»

Файрли затравленно обернулся, но, кроме встревоженных, хмурых лиц своих «заместителей», не увидел ничего. В ледяном мраке тьмы утонуло все – и ослепительный Альтаир, и титанический Замок, и статуи звездных капитанов. Даже корабль ллорнов не был виден…

– Землянин, вы не слушаете нас, – внезапно раздался терпеливый голос ллорна. – Остальные двое ваших сородичей не понимают меня, поскольку не знают ванрианского языка. Не поддавайтесь эмоциям, недостойным разумного существа!

– Боб, о чем они говорят? – тихо спросил Рааб.

Файрли смущенно прокашлялся и перевел последние фразы ллорна. Ему вдруг стало чуть легче. Конечно, повелители Вселенной могли уничтожить его одним движением пальца (если, конечно, у них были пальцы), но он мог с ними разговаривать.

С покойным Де Виттом и это сделать было толком нельзя…

– Я слушаю вас, – набравшись смелости, сказал Файрли. – И передам моим друзьям все ваши слова.

– Вы очень похожи на древних ванриан, – назидательно произнес ллорн. – Они тоже не умели слушать.

Впервые в его голосе прозвучали человеческие интонации, и Файрли приободрился. Винстед тоже осмелел настолько, что прошептал ему на ухо:

– Боб, попросите их показаться! Хотелось бы знать что-то об их облике…

Винстед при всех его недостатках был прежде всего ученым-биологом, и Файрли отлично его понимал. И тем не менее он в ответ процедил по-английски:

– Джон, заткнитесь. Я не хочу дергать тигра за хвост только ради того, чтобы удовлетворить ваше любопытство.