Да, очень гостеприимные люди, ничего не скажешь. Похоже, моя мечта переночевать в нормальной постели накрылась медным тазом.

    – Лика, просто здесь находится граница между двумя государствами, то есть как бы ничейные земли. Вот люди и осторожничают. Пойдем уже в ту хибару, которую нам указал этот зажравшийся боров. Может, хотя бы туда пустят.

    Домик и впрямь напоминал скорее полуразвалившуюся хибару, чем деревенскую избу. Но, как говорится, выбирать особо не из чего, тем более, пока мы ходили, на улице практически совсем стемнело. Идти в это время в лес не было уже никакого резону. Подойдя к забору, мы увидели, что стучать нет смысла, так как и калитки-то как таковой уже не было. Она сиротливо лежала в стороне. Поэтому мы просто поднялись на крыльцо и постучались.

    Дверь нам открыла невысокая женщина с усталым лицом и в очень бедной одежде. Ее фартук был латан-перелатан, но все же достаточно чист. Она молча смотрела на нас, видимо, ожидая, когда же мы раскроем свои рты и сообщим, для чего приперлись в такую позднотень.

    – Добрый вечер, а почему вы сразу открыли, вдруг здесь грабители? - Тьфу на меня, я же собиралась попроситься к ней на ночлег, а сама выдала совершенно не то, что хотела! Видимо, настроившись уже на долгое ожидание и препирательства по поводу «впускать - не впускать», не смогла вовремя перестроиться и ляпнула первое, что на ум пришло.

    – А у нас и брать-то нечего, так что воров мы не боимся.

    – Мы бы хотели попроситься к вам переночевать. Вы не думайте, мы заплатим. - И я выжидательно посмотрела на женщину.

    – Не волнуйтесь. Вы можете устроиться на ночь в сарае на сеновале, и никакой платы мне не надо. К сожалению, в дом я вас пустить не могу. У нас очень мало места, даже некуда будет вас положить, да и дочка маленькая болеет. Кашляет постоянно, думаю, что вам будет неудобно у нас.

    В это время из-за двери выглянул недавно встреченный нами мальчуган.

    – Мам, у Лизки опять приступ, я один не справлюсь.

    Женщина горестно всплеснула руками:

    – Касик, иди покажи людям, где у нас сеновал. И не задерживайся, ты мне нужен!

    Паренек перевел взгляд и, видимо, узнал нас. Но, как ни удивительно, теперь не испугался. Скорее, наоборот, на его детской мордашке появилось выражение сшепенного хозяина, который знает себе цену и знает, как приветить гостей. Хотя нет-нет да и проглянет в хитрых глазках тщетно скрываемое любопытство.

    Подведя нас к покосившемуся сараю, паренек зажег огарок свечи и широким жестом предложил:

    – Вы располагайтесь, а я попозже зайду. Там мамке помочь надо.- И с явным сожалением побежал домой.

    Я огляделась. Ну в принципе ничего, жить можно. Достав плащ из рюкзака, я постелила его на сеновале. Получилось достаточно мягко и уютно, только есть было нечего, и это удручало.

    Дакк постоял немного, осмотрелся и заявил:

    – Я, наверное, отлучусь ненадолго.

    – Куда это ты собрался? - Я с подозрением уставилась на него.

    – Да не переживай ты так. Пойду в лес, поохочусь немного. Ты же знаешь, что для нас, вампиров, ночное время суток - родное. Глядишь, что-нибудь удастся поймать, а хозяйка нам приготовит.

    – Ладно, только не очень задерживайся, а то мне еще объясняться придется, куда это ты запропастился.