— Разумеется, можно, — согласился Гейдж. — Рабыня должна работать и приносить удовольствие. Что ж, ты права. Я ведь могу сделать с тобой все, что мне угодно.

— Наконец-то все стало ясно. Пойдем в палатку? Или ты повалишь меня прямо тут, перед своими солдатами? Я была бы крайне тебе признательна, если бы дал мне доварить этот бальзам, дабы подкрепить силы твоего друга и вылечить его. Впрочем, если я не права, только скажи, и я…

— Замолчи! — заскрипел ой зубами. — Я никогда не встречал женщину с таким…

— Я только пыталась стать послушной. Разве не этого ты ждешь от меня?

— Я хочу… — Гейдж замолчал на полуслове, а потом хрипло продолжил:

— Я сам не уверен, чего я хочу… пока. Когда буду готов принять решение, то уверен, к тому времени ты сама все поймешь.

Он повернулся и пошел было к палатке, но на полпути остановился и громко спросил:

— Кто такой Селбар?

Бринн удивленно взглянула на него.

— Что?

— Ты говорила, что доверяешь только этому Селбару, — резко выговорил Гейдж. — Кто он? Твои любовник?

Бринн покачала головой.

— Кто он? Говори!

— С какой стати? — обозлилась она. — Ты считаешь, что если тебе будет принадлежать мое тело, то и мысли тоже? Я ничего не скажу тебе.

Гейдж чертыхнулся и скрылся в палатке.

Бринн машинально продолжала помешивать бульон, руки у нее дрожали. Она предвидела такой разговор с того момента, как он глазами ел ее, но не думала, что так испугается. Она покрепче сжала черпак.

Гейдж не ударил ее и не воспользовался ее телом. Он пересилил свою злобу. Дурной знак. Теперь это чувство будет в нем зреть, и тогда ей будет уже не под силу справиться с его мощью. Он возьмет ее так же необузданно дико, как и Делмас.

Нет, не так. Темнота и невежество Делмаса не шли ни в какое сравнение с Гейджем Дюмонтом. Только при одной мысли, что этот исполин подомнет ее под себя, ей чуть дурно не стало. Обладание норманна ею было бы подобно гигантской волне, бросающей растерзанное тело на скалы. Как знать, переживет ли она такое насилие над собой?

Разумеется, ей нечего так бояться, она со всем справится. Ведь он возьмет только ее тело. Он не овладеет ее миром, ее Гвинталом, а это самое главное.

Как бы то ни было, а пока ей удалось избежать опасности. Когда придет время следующего сражения, она встретит его с открытым забралом.

— Что ты кладешь в этот отвар? — Малик потянул носом воздух, когда она смазывала бальзамом его рану. — Божественный запах.

— Я просто завариваю в воде травы. — Бринн, не отрывая взгляд от раны, старательно избегала глаз Гейджа. Он опять разглядывал ее.

— А какие травы?

— Ты их не знаешь, даже если я и назову, — уклончиво ответила она.

— Ну почему же! В моей стране люди гораздо более искусны во врачевании, не думаю, чтобы англичане могли соперничать с ними.

Чтобы немного отвлечь его от боли, Бринн уточнила:

— В крайних случаях воду рекомендуется заменять.

— Чем? — полюбопытствовал Малик.

Она постаралась скрыть лукавую улыбку.

— Собачьей мочой.

— Какая гадость! — Внезапно его осенило. — Теперь мое положение не столько серьезно, как несколько дней назад. Но тогда… Ты…

— Моча еще и отлично прогоняет тоску с души.