— Не такой уж он старик, — рассеянно возразила Бринн.

Ей было все равно, сколько ему лет. Она даже не знала его возраст, и, хотя бороду Делмаса тронула легкая седина, крепкое тело по-прежнему оставалось сильным. Понятно, почему леди Эдвине он показался уродом, ведь лорд Ричард молод, златокудр и сложен, как греческий бог с Олимпа. Самым удивительным для Бринн в нем было несоответствие между привлекательной внешностью и ничтожеством натуры. И Делмаса, и лорда Ричарда отличали тщеславие и грубость, жестокость и трусость, но она скорее согласилась бы иметь дело с первым: Делмас хотя бы не прятал свою уродливую сущность под маской благородства.

— Почему твой отец не нашел тебе мужа помоложе?

— Вам не понять.

Вряд ли стоило объяснять Эдвине. У нее и так хватало своих горестей, а тут еще беды Бринн.

— Бринн!

Она слегка пожала руку Эдвине.

— Спите, миледи. Вам следует больше отдыхать, чтобы скорее поправиться.

— Мы же друзья. Пожалуйста, зови меня по имени.

— Лорду Ричарду не понравится такая дружба. Я ведь рабыня.

Наступила недолгая тишина.

— Он ничего не узнает. Мы сохраним все в тайне, правда? Ну же, скажи, что мы друзья. — Голос Эдвины звучал просительно. Она тоже была одинока.

Бринн понимала: ее дружба нужна Эдвине, чтобы хоть как-то, пусть даже втайне, противостоять мужу, но она не могла заставить себя произнести слова, которых та так жаждала от нее. Бринн намеренно старалась отдалиться от миледи, не допуская ее в свой мир. Дружба с ней сделает из нее пленницу замка Редферн.

— Я прошу слишком многого, — едва слышно прошептала Эдвина. — С какой стати тебе дружить со мной? Я ведь для тебя просто обуза.

Горячая волна жалости захлестнула Бринн.

— Глупости. Мы… друзья… Эдвина. Теперь ты уснешь? — Она наклонилась и ласково погладила Эдвину по голове. — Ты правда очень испугалась?

— Сначала нет. Я даже обрадовалась, увидев воина. Всадник оказался на вершине холма, близилась полночь…

— Откуда тебе известно?

— Я просто… поняла, который час. Я видела волшебную звезду у него за спиной.

— Комету.

— Его латы сверкали в свете кометы. Я не смогла разглядеть его лицо, но знала, что он не причинит мне зла. Я ошибалась. Я увидела Редферн в огне.

Бринн с облегчением вздохнула. Эдвина не бредила. Она говорила вслух об опасности. О ней в замке шептались по всем углам.

— Это все россказни о Вильгельме Нормандском. Неудивительно, что ты так испугана.

— Дело не в этом нормандском рыцаре. Он… Это был не он, — пыталась объяснить Эдвина.

— Нет, он.

Бринн поплотнее укутала Эдвину в одеяло.

— Вчера вечером я случайно слышала, как лорд Ричард в обеденном зале говорил о возможности нападения нормандского барона.

— Я помню. Он был очень зол. Кричал, что у него есть дела поважнее, чем идти в бой за королем Гарольдом. — Эдвина тяжело вздохнула. — Так ты считаешь, что это только видение?

— Просто сон.

— Но я видела даже отблески красного пламени на его волосах от зарева у него за спиной.

— Все равно, это был только яркий сон. Полночный воин явился к тебе спящей.

— Слава Богу! — Эдвина замолчала.

Бринн показалось, что она задремала.

— Мне так одиноко. Ты не полежишь со мной?

Бринн прилегла на кровать, прижав к себе хрупкое тело Эдвины. Потеряв последнего ребенка, она так похудела! Лихорадка при родильной горячке отняла у нее последние сила, и Бринн казалось, что миледи не переживет новые роды.