— Мой дед, царствие ему небесное, когда-то воевал в этих краях.

— Ты говорил вроде, что твой дед был летчиком.

— И что с того? — удивился Александр. — Думаешь, летчики в Крыму не воевали?

Николай погрозил приятелю кулаком.

— Получишь, если опять поднимаешь тему альтофобии!

— Да нет же, — отмахнулся Александр. — И, кстати сказать, у тебя, друг мой, вовсе не альтофобия, а… самолетофобия, что ли. — Он беззаботно заржал.

— Эх ты, человек без минуты с двумя высшими образованиями, а не знаешь, как по-научному назвать страх перед самолетами как таковыми, — покорил его Николай.

— А ты знаешь? Ну-ка скажи!

— Не скажу!

Александр ничуть не обиделся.

— Ладно, черт с ними, с фобиями, — закончил он эту тему. — Я вот что хотел тебе рассказать. Мой дед когда-то летал на своей «аэрокобре» именно тут. Ну, стрелял во вражеские самолеты, бомбил и так далее. В общем, все как обычно. Так вот. Однажды ему поручили доставить в Таганрог особо ценный груз, и в качестве транспорта дали грузовой самолет. Людей тогда не хватало, все были заняты оборонными делами, так что дед полетел один, без экипажа и даже без чекистов, что вовсе его удивило, когда он проверил груз и узнал, что там. А там, Коля, были деньги. Целых два миллиона наших родных сердцу рубликов, изъятых из обращения на оккупированной территории!

— Он что ж, пересчитал их перед вылетом?

— Деньги были запакованы в пачки, и на каждой стояла цифра «десять тысяч». Прикинув, сколько там пачек, дед пришел к выводу, что везет наличность на сумму не меньше двух миллионов рублей.

— Так вот каким образом твоя семья разбогатела! — подшутил над другом Николай. — Всегда знал: тут что-то нечисто! Оказывается, твой дед стащил прямо из-под носа чекистов целых два миллиона! Боже, это ж сколько их-то — денег — по тогдашнему курсу?..

— Да заткнись ты! — шикнул Александр. — Дай рассказать до конца!

Николай в смирении положил руки на колени и принял вид прилежного ученика, заучивающего урок.

— В общем и целом, дед полетел через Азовское море с кучей бабок. И никакого конвоя, никакого надзора. Но ты же знаешь, мы, Позняковы, очень честны и никогда не возьмем чужого! Вот и дед не собирался красть. Однако на транспортный самолет во время ночной погрузки пробрался фашистский солдат. Как он туда пробрался, одному черту теперь и известно. Но факт остается фактом. Фашист также прознал о грузе, приставил к голове моего деда автомат и на ломаном русском прокаркал: «Колись, иван, где бабки спрятаны!» Деду ничего не оставалось, кроме как признаться, где именно спрятан мешок с наличностью.

— Твой дед ввел страну в глубочайший экономический кризис, — не удержался, чтобы не вставить, Николай.

Александр пропустил реплику друга мимо ушей. Продолжал:

— На борту самолета было всего два парашюта: один у деда за спиной, а другой — рядом, на кресле второго пилота. Пока фриц ходил смотреть, где лежат деньги, дед безнадежно повредил оба парашюта. Когда же фриц вернулся, дед сказал, что горючее на исходе, мол, пробили ваши зенитки, так что до берега-то хватит, а вот до аэродрома — ни-ни. Ну и так далее. Короче, надо прыгать. Фриц, естественно, схватил лежащий на кресле парашют и затребовал второй у моего деда, так как мешок с деньгами был слишком тяжел, чтобы спускаться с ним на одном парашюте.

— Что-то я не улавливаю смысла, — признался Николай.

Шикнув, Александр объяснил:

— Дед смекнул, что фашист не станет прыгать над морем, так как наличность намокнет и придет в негодность.