— Извини, что явились так внезапно дорогой Пердикка, но дело очень важное. Наш друг Нефтех утверждает, что узнал одну очень важную тайну для нас, а его словам я всегда привык доверять. Надеюсь, здесь нет посторонних ушей? — спросил Эвмен, быстрым взором окидывая личные покои своего товарища триумвира.

— Можете не беспокоиться. Едва мне доложили о вашем прибытии, я тотчас отослал всех своих слуг, а у дверей, как ты видишь, стоит мой верный Телеф. Мимо него и мышь не проскользнет — успокоил кардийца стратег, учтивым жестом приглашая гостей к столу, заставленному всевозможными яствами.

— Может приказать подать вина? У меня есть парочка кувшинов из виноградников Хиоса — похвастался перед нежданными гостями Пердикка, но бритоголовый египтянин решительно отклонил его предложение.

— Благодарю тебя высокий стратег, но для нашей беседы будет достаточно вон того кратера с прохладной водой — сказал Нефтех, указав на чернобокий сосуд, покрытый росписью подвигов Геракла.

— Когда служитель Тота рекомендует вместо вина воду значит, дело действительно обстоит серьезно. Говори, мы тебя слушаем — молвил Пердикка, берясь за изогнутую спинку кресла, однако жрец не последовал его примеру. Мягким кошачьим шагом он пересек покои стратега и приблизился к наполовину раздвинутому пологу, что отделял спальню македонца от главной залы. Остановившись на пороге, жрец заглянул в комнату, которая выглядела пустой.

— Не беспокойся, Нефтех, там никого нет. Я никогда не совмещаю серьезные дела с плотскими утехами — усмехнулся Пердикка.

— Прости высокий стратег, но я лишь хочу обезопасить наши шеи, ибо речь пойдет о жизни и смерти нашего повелителя, Александра — без тени смущения произнес египтянин, разглядывая спальню начальника царской пехоты. На мгновение ему показалось, что ковер, прикрывавший боковую от кровати нишу, едва заметно колыхнулся. Это вызвало у жреца сильное желание проверить подозрительное место, но Нефтех не рискнул оскорбить Пердикку, самого могущественного из триумвиров.

— Так поведай нам свою важную тайну жрец! Мы ждем! — воскликнул заинтригованный македонец, но Нефтех не спешил удовлетворить его любопытство. Бросив прощальный взгляд на нишу, он наглухо задернул спальный полог и только тогда неторопливо подошел к столу.

— По тем данным, что я сегодня располагаю, жизни нашего правителя угрожает серьезная опасность. Против царя составлен заговор, имеющий цель отравить его и это может произойти в самые ближайшие дни — произнес служитель бога Тота тихим голосом, от чего у Пердикки разом окаменело лицо, а глаза Эвмена хищно впились в лицо собеседника.

— Ты говоришь о заговоре, Нефтех, значит, знаешь заговорщиков. Кто они, назови? — звенящим от волнения голосом потребовал кардиец.

— Я не знаю всех возможных участников заговора, но могу точно сказать, кто стоит во главе его. Это наместник Македонии Антипатр.

— Не может быть! Какая ему выгода от смерти Александра!? Ведь он намерен назначить Антипатра наместником Фригии! — выразил сомнение Пердикка.

— Тише, высокий стратег! У любых, даже самых проверенных стен есть свои уши — резко одернул стратега Нефтех. От этого упрека лицо Пердикки покрылось красными пятнами, но он промолчал и взял себя в руки.

— Всем известно, что направляющийся в Македонию стратег Кратер, имеет при себе письмо крайне неприятное для Антипатра. В нем царь приказывает наместнику прибыть в Вавилон, передать свой пост регента Кратеру. Для человека долгое время враждовавшего с царицей Олимпиадой столь внезапная рокировка в преддверии большого похода наверняка вызовет большую настороженность в душе. А если учесть, как жестоко обошелся Александр с его сыном посмевшим выказать ему свое непочтение и недавние казни провинившихся сатрапов, то Антипатр просто обязан предпринять что-либо для защиты своей жизни.