Александр хотел ещё что-то спросить у своего флотоводца, но их беседу прервал крик дозорного на мачте матроса.

— Земля! Впереди земля! — задорно кричал сидевший в плетеной корзине человек, и его радостный крик подхватила вся триера.

— Это наверняка остров Икара! — воскликнул обрадованный Неарх.

— Все всякого сомнения — Икар! — подхватил Александр, у которого на этот остров были большие планы. Вместе с боевыми кораблями, в составе флота плыли парусники, везущие рабочих и всевозможные строительные материалы необходимые для постройки порта.

Возвращаясь из индийского похода, по воле царя Неарх построил в дельте Евфрата новый город — Александрию Сузиану. Видимо ещё тогда Александр планировал поход против арабов, и ему нужна была морская база для создания большого флота. Флот был построен и значимость этой Александрии, резко упала. Теперь, когда Александр решил сочетать копье и меч с торговлей, ему стал нужен хороший порт в дельте Евфрата, чьи топкие берега мало привлекали торговцев.

Икар по всем параметрам подходил для выполнения этого замысла, и царь решил убить двух зайцев одним ударом. Выйти в поход на арабов, он попутно основал порт на острове, который со временем должен будет стать перевалочной базой будущей торговли Месопотамии с непокоренными Александром царствами южной Индии.

Весть о появлении острова взбудоражило весь корабль. Люди гурьбой высыпали на палубу триеры, в предвкушении скорой возможности покинуть шаткую палубу и сойти на твердую землю. Морские корабли ещё не для всех стали новым домом.

Глава IV. Дворцовые и прочие игры

Македонская столица встретила стратега Птоломея совсем не так, как он себе это представлял. И дело было не в том, что с момента расставания с ней прошло много лет, за которые она претерпела естественные изменения. Пелла заметно преобразилась, но ещё сильней изменились люди жившие в ней.

Встреченные по дороге во дворец, они приветствовали стратега громкими криками, поздравляли с возвращением на родину, славили его боевые подвиги, но в их голосах и поведении, была заметна определенная напряженность и недосказанность. Горожане явно побаивались Птоломея, и это порядком настораживало его. Видели ли в нем люди человека в угоду царю позабывшего македонские традиции и обычаи или за эти было что-то другое, Птоломей не мог понять. Пройдя горнило великого похода, стратег не исключал, что перед самым его приездом Антипатр поднял мятеж против Александра, и он едет в самый центр этого осиного гнезда.

У городских ворот стражи было вдвое больше, чем было необходимо. С гадким чувством тревоги на сердце подъехал Птоломей к воинам, смотревшим на него с настороженностью и подозрительностью. С обнаженными мечами, они обступили путников подобно стаи волков, готовые напасть на них в любой момент.

— Дорогу посланнику царя Александра, стратегу Птоломею! — властно крикнул от солдат ординарец Птоломея, но стражники не спешили выполнить его требование. Уроженцы Нижней Македонии не взятые Александром в поход на персов с завистью глядели на богатые доспехи и дорогую одежду приезжих, оживленно переговариваясь между собой. Это не понравилось Птоломею, и он решил обострить обстановку.

— Вы, что оглохли от долгого сидения в Пелле или не видите знака царского посланника, перед которым открыты ворота всех городов?! Или вы того хуже мятежники, не признающие власти великого царя!? — властно выкрикнул Птоломей, хорошо поставленным командирским голосом.

Слова стратега быстро возымели нужное действие. Напуганные стражники моментально очистили дорогу и вытянулись перед стратегом в почтительном приветствии. Мятежом в Пелле к вящей радости Птоломея явно не пахло.