Уже была просмотрена видеозапись с перекрёстка, где обнаружили последнюю жертву Менгеле. Она не дала ничего нового. По-прежнему убийца использовал угнанный фургон без номерных знаков, по-прежнему он был одет во всё чёрное, включая маску с прорезями для глаз. Резцов не мог понять, зачем он это делает – почему упорно скрывает своё лицо. Даже если бы его личность удалось установить, что бы это дало? Не живёт же он, в самом деле, там, где был пописан! Конечно, ему понадобилось устроить логово, подходящее для тех целей, которые он преследует: держать пленных, потрошить их, резать на куски. Плюс у него наверняка оборудована лаборатория, где он смешивает свои адские коктейли, чтобы вводить их несчастным. Для всего этого требуется приличная площадь.

Резцову вспомнилось ещё кое-что, чего он не мог понять. Менгеле оставлял головы жертв себе, но при этом засовывал в выпотрошенные тела вместе с другими органами глазные яблоки и извлечённые из черепных коробок мозги. И то, и другое было разрезано, иногда на тонкие кусочки – словно изверг каждый раз собирался приготовить из них какое-то чудовищное блюдо, но в последний момент передумывал.

Полицейский отвёл взгляд от окна и опустил его на список препаратов, которые имели срок хранения в пределах одного месяца. Остальные Менгеле мог запасти, но только не эти. Они были свежие. И это была ниточка, причём неплохая. Но ещё лучше было то, что полчаса назад Курников прислал результаты анализа той штуки, которую убийца вколол последней жертве. И там обнаружился гирудин. Резцов понятия не имел, что это такое, и даже прочитать мог это название с трудом - не то, что выговорить – но криминалист утверждал в приписке, сделанной к отчёту, что этот реагент используется для консервирования донорской крови. Он входит в состав препарата, предотвращающего её свёртывание. И единственное место, где его можно было сейчас раздобыть, - «Центр исследования, сбора и распределения крови». Конечно, он тщательно охранялся, и Менгеле не мог проникнуть в него, чтобы похитить гирудин. Следовательно, убийцу снабдил кто-то, работающий там! Поверить в подобное было трудно, почти невозможно, однако ничего иного не оставалось. Резцов должен был принять данную гипотезу. Он ощутил нервное возбуждение: если удастся выяснить, кто дал выродку реагент, вероятно, можно будет и установить, где его логово!

Резцов вскочил с кресла и прошёлся по кабинету. Действовать нужно немедленно! Он взглянул на часы. Время ещё есть. Вполне можно успеть наведаться в «Центр крови», как его называли сокращённо, и переговорить с руководством. Составить список тех, кто имеет непосредственный доступ к гирудину.

Полицейский резко остановился. А вдруг его можно синтезировать в домашних условиях? Резцов быстро вошёл в Сеть и ввёл в поисковик «гирудин». Выпало несколько ссылок, и он принялся внимательно читать. Спустя десять минут он откинулся на спинку кресла, и на его губах появилась торжествующая улыбка: гирудин вырабатывался шейными железами пиявок. Раздобыть их в городе совершенно невозможно, а ехать за черту Петербурга, надолго оставив свой дом, Менгеле никогда не осмелился бы.

Резцов понимал, что для расследования в «Центре крови» понадобится много людей. Возможно, все. И Свирин тоже будет там. Эта ложка дёгтя заставила его поморщиться, но выхода не было. Полицейский вышел из кабинета и отправился этажом выше, к своему непосредственному начальнику. Тот должен был не только одобрить план действий, но и собрать оперов, которым предстояло отправиться в «Центр».

***

Четыре фургона, набитых полицейскими, ехали в сторону Дворцовой набережной, разрывая воздух воем сирен и дико вращающимися красно-синими огнями проблесковых маячков. Дома проносились по обе стороны проспекта, похожие на тёмные, укрытые плотным бархатным покрывалом горы - только слишком правильные в своих очертаниях.