Поэтому Алекса и Титаниту, которые рвались сами исцелить Луну, приходилось силой уводить из палаты лазарета, где лежала девочка. Иначе они могли погибнуть рядом с ней.

Но все было совсем не так безнадежно, как раньше. Драгомирцы надеялись на скорую победу. Ведь в летописях говорилось, что любые, даже самые сильные чары, лишившись подпитки колдуна, наложившего их, постепенно рассеиваются. Поэтому оставалось только ждать.

Прошел еще один день и одна ночь.

Девочка проснулась рано утром и с наслаждением потянулась. Слабость и сонливость исчезли, ей уже хотелось встать и выйти на улицу, чтобы погреться на солнышке.

Рядом кто-то тихо разговаривал. Луна открыла глаза и взвизгнула от радости. У кровати сидела Анита. Ее обожаемая Анита, которая болтала с не менее обожаемым Фиччиком!

Фиччик выглядел бесконечно трогательно: повязка на голове, всклокоченная шерстка. Луна не смогла выбрать, кого ей хочется прижать к себе в первую очередь, поэтому, привстав с кровати, крепко обняла обоих.

– Анита! Фиччик! Как вы? Как твоя рука? А твоя голова?

– Все хорошо, – пробормотал зверек, устраиваясь на своем любимом месте у Луны на плече. – Ну, почти. Немного болит голова. И совесть.

Фиччик с виноватым видом потерся головой о ее щеку.

– А с совестью-то что? – не поняла Луна.

– Мне очень стыдно, что я так тебя подвел. Проспал в сумке. Будто я никчемное домашнее животное, а не хранитель.

– Да что ты! – воскликнула девочка. – Это же было колдовство! Притом очень сильное! Я тоже не могла ему сопротивляться и сделала в итоге все, что хотела ведьма. А ты меньше меня в десять раз.

– И что? – всхлипнул Фиччик. – Я твой хранитель и обязан защищать тебя. А защитник из меня получился так себе. Никакой…

Он закрыл лапками глаза, понурился и даже чуть не заплакал, только на этот раз по-настоящему. Он просто переполнился горем и чувством собственной ничтожности. Крылья повисли вдоль спины печальными лоскутками, глаза налились слезами, а нос с подрагивающими усиками практически воткнулся в пол. И даже уши, обычно воинственно торчащие, поникли и уныло болтались по бокам мордашки. Несчастный маленький комочек. Даже каменное сердце не выдержало бы. А уж Луна чуть сама не расплакалась.

– Ну что ты, – запричитала она. – Ты лучший хранитель на свете! Я тебя очень люблю!

– И вообще, – вмешалась Анита, – Жадеида специально вывела тебя из строя. Раз она так боялась, что ты ей помешаешь, значит, ты очень сильный хранитель!

– Правда? – с надеждой спросил Фиччик, и ушки его немного приподнялись.

– Конечно правда, – хором ответили Луна с Анитой.

– Ну тогда ладно. Буду думать, что я еще на что-то гожусь.

Ободренный хранитель задрал нос и поудобнее устроился на плече. Убедившись, что приступ самоуничижения у него прошел, Луна обернулась к Титаните. Десятки вопросов буквально жгли ей язык.

– А ты, Анита? Как ты спаслась? Откуда вы вообще появились у купола? Ой, прости, Титанита. Все никак не могу привыкнуть.

– Пусть для тебя я останусь Анитой. Да я и сама так привыкла к этому имени, что не сразу откликаюсь, когда кто-то произносит «Титанита», – засмеялась тетя.

– Анита, моя Анита, наконец-то ты со мной, – радостно пропела девочка и положила голову ей на колени. – Скорей рассказывай! Все-все, что с тобой произошло. Начиная с того момента, как тебя забрали стражники.

– Когда меня схватили у озера, я, если честно, решила, что мне конец, – начала Анита.