В общем запугивал я их самым капитальным образом, рассказывая о том, до какой крайней степени могут опустить некоторые русские. Дно? Какое там на хрен дно! Они ниже него яму выроют метров в сто глубиной, причём в таком дерьме, что этого себе ни один нормальный человек и представить не сможет и всё только ради того, чтобы почувствовать себя властелином. Увы, защититься от этого можно только одним единственным способом — сплотиться, построить надежные укрепления и ощетиниться оружием. Никаких других способов просто не было. От водохранилища, до которого от посёлка рукой подать, было всего метров четыреста, я также предложил им отгородиться тыном, так как опытным бойцам ничего не стоит подобраться к ним вплотную под водой и тогда всё, пиши пропало, а тын из вековых сосен, да, ещё с внутренней дощатой стеной и засыпкой из камня, с бойницами для автоматчиков, укрепление надёжное. А ещё я посоветовал не выпускать из посёлка детвору. Киднеппинг ещё никто не отменял, а это очень действенный метод добиться своего. Меня слушали очень внимательно, а после того, как я связался со своим штабом и распорядился подбросить в посёлок оружия, боеприпасов, а также кое чего из стройматериалов и прочего оборудования, Игорь, посмотрев на меня, спросил:

— Сергей, чем же мы с Москвой расплатимся за помощь?

Устало вздохнув, я ответил:

— А уже тем, что в данном случае вам не придётся вызывать "Ночной дозор" на помощь. Поймите, друзья мои, увидев, что ваш посёлок огорожен пусть всего лишь и бревенчатой, но шестиметровой высоты стеной, перед которой на триста метров нет ни единого кустика, а над наблюдательными вышками ещё и возвышаются радиоантенны, ни одна сволочь к вам точно не сунется, а раз так, то и вам, и нам будет жить спокойнее. Приусадебные участки, как я посмотрю, у вас у здесь большие, свободного пространства вокруг для выпаса и под поля хватает, так что лучше пока что лишний раз поостеречься, а платы нам от вас никакой не надо. Ну, может быть сможете принять к себе на зиму, на постой человек двести, так за такое гостеприимство мы вас же самих много чем одарим. В Москву ведь много чего свозилось и многое нам удалось сберечь, а то, что мы снаружи оставили, легковые машины и прочее барахло, можно и восстановить.

Игорь широко заулыбался и воскликнул:

— Да, хоть пятьсот человек! У нас же здесь почти треть домов пустует. Не знаю уж почему, но некоторые из наших соседей так и не решились сюда перебраться и что с ними стало, никто не знает. Нас тут в ста двадцати четырёх коттеджах, а они сами видишь, не маленькие, многие побольше моего, почти полторы тысячи человек живёт и в одном я с тобой полностью согласен. Очень многие считают, что раз уж мы пережили наводнение и никто не утонул, то значит всё, они ухватили Бога за бороду и могут ничего не бояться. Ну, ничего, завтра же с утра соберу сход и постараюсь переубедить этих господ. Думаю, у меня получится.

Чтобы у Игоря Михайловича Бурлакова всё получилось так, как надо, а он пользовался в посёлке большим авторитетом, я распорядился, чтобы ровно в семь утра в этот посёлок прилетели два "Ми-8" с оружием, боеприпасами, а также прибыли специалисты. Переселить в это чудесное место человек пятьсот иностранных граждан, а вместе с ними полсотни военных с семьями, было очень заманчиво и когда я завёл речь об этом, то на меня не стали смотреть волком. Тем более, что я сразу же сказал, что в таком случае мы подбросим им трактора, плуги и ещё много чего такого, что им понадобится, не говоря уже о том, что всех своих людей мы обеспечим продуктами питания на весь год и им тоже харчей подбросим. Правда, я сразу же сказал, что в Москве вот уже неделю действует ССР и потому именно то же самое мы потребуем ввести и у них. Поговорив ещё полчаса мы стали готовиться ко сну. Спать я лёг во дворе, рядом с мотоциклом.

Не прошло и получаса, как из дома вышла довольно молодая женщина, которая весь вечер упорно сверлила меня взглядом, и, не говоря ни слова, сбросив с халатик забралась ко мне в спальный мешок.