|
Я даже не могу сказать, что одни кланы лучше других. Потому что хоть я и назвала их разными, но по большому счету они все одинаковы. Я видела столько, что, пожалуй, могу нарисовать схему. Тот клан, который я считала родным… Мне кажется, там было иначе. Но могу ли я говорить наверняка? Ведь когда пришла беда, они послушали тех, кто жаждал наживы, – она помолчала и добавила: – Как и твой народ. Может, я просто плохо помню, как было раньше? – Альдэ вздохнула. – Но дело не в этом. Я хотела сказать… Мне всегда было трудно с такими эльфами. Я не могла понять, как личные амбиции могут быть выше блага клана. Я пыталась доказать им что-то, но всегда оказывалось, что они нужны, а я – нет. И я уже думала, что навсегда останусь одна, когда встретила тебя. И ты принял меня… – я удивленно уставился на неё, но Альдэ так погрузилась в свои мысли, что перебивать её вопросом я не решился. – Я поняла – мы в чём-то похожи. Как отражение в воде. Я знаю, вряд ли тебя интересует справедливость или благо клана. Но ты тоже не можешь быть с ними. Ты им не нужен. Ты – кость в горле у матери, у братьев, у отцов… Потому что ты можешь быть другим. Они ещё не убили тебя до конца.
Альдэ замолкла, и я тоже молчал. Теперь спрашивать её о чем-то вовсе расхотелось. К чему эти уточнения? Я чувствовал – она права. Мы с ней действительно… похожи. Мы не семья – я по уши сыт своей семьёй! Мы с ней – одно. Ещё недавно всё, что Альдэ сейчас сказала, показалось бы мне полным бредом. А теперь… Не знаю. Она что-то пробудила во мне. Что-то давно забытое и, как я думал, вырванное с корнем. Она сошла со страниц тех книжек, которые я читал в детстве. Тех, которые приходилось оставлять в библиотеке, чтобы не позориться перед собратьями, а потом, смущаясь, врать, что я учил новый магический ритуал. И Альдэ была права – я давно решил, что я такой один. Потому что я не хотел власти. Я не хотел силы. Я хотел уйти туда, где нет предательства и ненависти. Где я мог быть просто собой, а не «одним из Волков». Но я не мог. Вначале потому, что я был старшим сыном и надеждой отца. Затем потому, что я стал его железным кулаком. А теперь мне некуда идти, потому что всё королевство знает меня. Мои одежды были слишком черны даже для них, и мне оставалось утонуть в одиночестве – или носить их с гордостью. Я выбрал второе. Почему бы, чёрт побери, и нет? Ведь все те, кого я убил, заслуживали смерти. И плевать, что убить их мечтали такие же, как они. Я спохватился, поняв, что молчу слишком долго, и осторожно поцеловал Альдэ в висок. – Я бы хотел, чтобы… ты была права. Альдэ улыбнулась. В темноте её улыбка была едва заметна, но я был счастлив от того, что видел её. – Если я права… – сказала она, – давай уйдём. Зачем тебе что-то доказывать тем, кто никогда тебя не поймёт? Я вздохнул. – Альдэ… Я – один из них. Как бы я ни хотел уйти. Я лишь принесу зло туда, куда приду. И я навсегда стану беглецом. Может, для тебя это не имеет значения… Но я не смогу себя простить. Альдэ заговорила не сразу. – И меня ты считаешь беглянкой? – спросила она. Я не знал, что ответить. Я не задумывался всерьёз о том, что она рассказывала о прошлом. – Я ушла, – продолжила Альдэ, – потому что драться с целым народом – бесполезно. Я не боюсь смерти. Но что толку сражаться с ветром, который дует тебе в лицо? Я пожал плечами. Она опять была права. И я это знал. – Но ты бросилась в бой, защищая ваших девушек. Хотя даже не была с ними знакома. Если бы не я, ты бы погибла, признай, Альдэ. – Если бы не ты, твои койгреах никогда меня бы не поймали, – Альдэ пожала плечами. |
