«Что скажешь?»

«Хорошо готовятся к акциям, гады! И у них появились излучатели холода…»

«Я не о том. Как удалось уйти их вожаку с излучателем?»

«Элементарно – по сети канализации. Здесь под нами сохранилась древняя система канализационных стоков, еще со времен Софии двадцатого века. Я хорошо знаю здешние места».

«Но я не чую пустот!»

«Значит, они заранее установили неподалеку пси-фильтр, создающий фон «плотной породы».

«Дьявол, я не учел этого! Ладно, задержанных – в отдел, допроса не устраивать, ждать меня. Буду через час, только повидаюсь кое с кем».

«Пауль, ты что же… знал о готовящемся нападении?»

Герцог улыбнулся, сжал локоть командира «ланспасад», сел в куттер.

«Просто меня предупредили».

«Кто, если не секрет?»

«Вселенная».

Аппарат взлетел, а руководитель отряда подстраховки остался стоять, запрокинув голову и открыв рот.

Анастасия Демидова собиралась отдыхать – ночной отдых для нее включал три часа полного сна и два медитации, – как в дверь позвонили.

Ратибор обещал быть дома только через два часа, а он всегда был точен, и Анастасия, вспомнив предупреждения Аристарха, решила последовать его совету. Она достала из кабинета мужа оружие, нацепила «защитник» и, не снимая халата, приказала двери впустить гостя. Конечно, до этого она успела оглядеть дом и окрестности в пси-диапазоне, но ничего особенного не заметила. Посетитель, который решил побеспокоить Берестовых в час ночи, судя по ауре, был обычным человеком и опасности не представлял.

Жили Берестовы в Новосибирске: северный радикал, Лосиная Магистраль, сто сорок четыре, в доме коллективного пользования, проекта старого, но удобного. Вернее, жила здесь Анастасия, Ратибор жил в Рославле, недалеко от внука, но жену навещал регулярно.

В квартиру можно было попасть как из коридора с лифтами, так и со стороны балкона-оранжереи. Именно отсюда и собирался войти незнакомец, хотя как он там оказался ночью, Анастасия не поняла, разве что высадился из аэра; квартира их располагалась на сотом этаже.

Дверь бесшумно лопнула лепестками диафрагмы, в гостиную вошел невысокого роста человек в форме пограничника-стармена. Остановился, разглядывая хозяйку. Габриэль Грехов собственной персоной.

Анастасия подняла руку ко рту, глаза ее стали огромными, потемнели.

– Привет, – сказал он тихо, с улыбкой, погасившей мрачный огонь в глазах. – Меня еще помнят в этом мире?

Грехов сделал жест, будто вынул что-то из-за спины, и подал женщине букет цветов, земных, полевых, благоухающих всем спектром луговых запахов.

– Ратибора еще нет, – беззвучно проговорила Анастасия.

– Я знаю. – Габриэль внимательно глянул на нее, понимая все без слов. – Я могу прийти позже.

– Нет, проходи. Извини, я… просто я не ожидала… – Женщина вдруг всхлипнула, глаза наполнились влагой, но она сдержала слезы. – Мы тебя вспоминали…

– Верю.

Они сели в гостиной, разглядывая друг друга. Потом Анастасия вспыхнула и убежала в спальню, откуда вышла в черном вечернем платье, меняющем плотность и рисунок золотых и серебряных жил. Она действительно сохранила всю красоту и грацию, несмотря на прошедшие полвека с момента их расставания, и Грехов передал ей свои чувства в сложном и объемно-красочном слогане.

Хозяйка снова покраснела, но она уже пришла в себя и начала относиться к ситуации с иронической грустью. Сходила на кухню, поставил цветы в вазу, а саму вазу водрузила на полку, где лежали раритеты дочери, Ольги Панкратовой-Берестовой, добытые ею в разных уголках космоса: «поющие глаза» с Орилоуха, два блестящих обломка тартарианского «камня», жемчуг и раковины с Танненбаума, кристалл санлунита с Меркурия.