|
- Вот... Чиновник листает, находит. - Ну конечно, - показывая пальцем, протягивает документ обратно. - Даже если я оговорился... от усталости, знаете, всякое бывает, работы очень много... черным по белому написано - шесть дней. Марина долго вчитывается в трепещущий в ее нетвердой руке лист бумаги, потом поднимает помертвелое лицо. - Как же вы можете так? - тихо говорит она. - Что ? - картинно не понимая, спрашивает чиновник. - Это же... И она умолкает. Слова бессмысленны. - Вы ведь читали договор, - с начинающим закипать праведным раздражением говорит чиновник. - Вот ваша подпись! - Я сегодня же внесу обратно деньги,- говорит Марина, комкая бумажку. - Это ваше право, - хладнокровно отвечает чиновник. - А теперь, - кричит Марина не своим, отвратительно визгливым, на грани безумия голосом, - вон отсюда оба! - Пойдемте, право, - говорит важный человек чиновнику. - Мне совсем не улыбается подцепить от этих какую-нибудь заразу. Они идут к двери. - Хозяйка аккуратная, - говорит важный человек чиновнику, - но, по-моему, сумасшедшая... И, знаете, нужно будет продезинфицировать тут все. Дверь захлопывается. Александр смотрит на Марину с подушки. Она проводит ладонью по волосам, по щекам. - Саша... Ты только не волнуйся... - бормочет она, а потом вдруг срывается с места и начинает лихорадочно одеваться. - Я сейчас... сейчас. Это ошибка, это недоразумение... Я приду, и пообедаем, а пока... пока... - она уносится на кухню и уже через секунду бежит обратно в комнату с остатком купленного позавчера батона на блюдце, - пока вот, если проголодаешься, булочки покушай... Я скоро, Саша! - Ы-ы-ы! - доносится из комнаты. Это уже не голос лишенного возможности говорить человека - нет. Протяжный, долгий, жуткий вой смертельно раненного зверя. - Ы-ы-ы-ы!!
Банк. Строгие окошечки касс, дюжие охранники в пятнистом на каждом углу, небольшие, но долгие очереди у каждого окошка. Наконец очередь доходит до Марины. Кассирша смотрит ее платежку, качает головой. - Это не ко мне. Это в пятое окошко. - Ну я уже сорок минут отстояла! - Так спросить надо было, гражданочка... Или инструкцию почитать, вон висит... Томка, - оборачивается она к соседке, - квартирные в пятой? - В пятой, - отвечает Тома, заполняя какую-то ведомость под пристальным взглядом всунувшего крючковатый нос в ее окошко старика. - Ну, вот видите... Марина переходит к пятому окошку. Стоит. Отходит покурить в на лестницу, за стеклянную дверь, бдительно следя, как продвигается перед ее окошком очередь из двух человек. Наконец настает ее час. Кассирша долго читает платежку, потом, с сомнением покачав головой, куда-то звонит. Занято. - Подождите минутку, - говорит она Марине. - Вон, можете присесть, я пока обслужу следующего клиента. - Я очень спешу, - на выдохе, без голоса произносит Марина. Кассирша, пожав плечами набирает номер снова. И дозванивается. - Пал Семеныч? По квартирным ссудам как у нас? Слушает, сокрушенно покачивая головой. Марина ждет. - Ну, я так и думала, - говорит кассирша и вешает трубку. Поднимает на Марину глаза. - В банке нет сейчас денег, и по подобным ссудам мы выплат временно не производим. Мне очень жаль, но... ну нет денег. Вы же понимаете все, смотрите телевизор, наверное. - Как нет денег?.. - Ну, нет. - А где же они? - нелепо спрашивает Марина; кассирша только плечиком слегка пожимает. - Так как же мне... - Подойдите к концу месяца... нет, лучше в середине следующего. У нас несколько трансфертов на подходе... может, в феврале часть таких платежек мы и пропустим, - что-то в лице Марины настораживает ее, она отшатывается. - Ну нет денег в банке, нет! Я-то что могу сделать! Другой банк. Кассирша вертит в руках Маринину бумажку, потом протягивает через окошечко ей обратно. - Нет, с "Эльдорадами" мы дел не ведем, - слегка как бы извиняясь и оправдываясь, говорит она. |
