Я согласился.

– И каковы же результаты?

– Призраки… С ними все ясно. Их просто нет. У меня достаточно данных, чтобы доказать это, не оставив даже тени сомнения, – сказал Дубовски и заулыбался.

– Только лишь тем, что вы ничего не нашли? – спросил я. – Может быть, они избегали вас. Если призраки разумны, у них, возможно, хватило ума спрятаться. Или их просто невозможно обнаружить с помощью вашей аппаратуры.

– Право же, – сказал Дубовски, – вы и сами в это не верите. Мы установили в ловушках все существующие виды сенсорных приборов. И если бы призраки здесь были, хотя бы один прибор их зарегистрировал. Но их просто нет. Мы установили ловушки и в тех двух новых местах, где, по словам Сандерса, якобы видели призраков. Ноль. Никаких результатов. Без всяких сомнений доказано, что этим «очевидцам» призраки лишь померещились. Именно померещились.

– Но ведь люди тут и погибали, и бесследно исчезали, – настаивал я. – Как насчет экспедиции Грегора и других классических случаев?

Улыбка Дубовски стала еще шире.

– Я, конечно, не могу опровергнуть все подобные предположения, но наши зонды и поисковые группы нашли четыре скелета. – Он принялся загибать пальцы. – Двое погибли при обвалах, у третьего на костях обнаружены следы когтей скальной кошки.

– А четвертый?

– Убийство, – ответил Дубовски. – Тело было захоронено в неглубокой могиле, и это явно дело рук человека. Могилу размыло, когда ручей неподалеку вышел из берегов. Погибший числился среди исчезнувших. Я не сомневаюсь, что и все остальные тела можно найти, если искать достаточно долго, но окажется, что ничего сверхъестественного в смерти этих людей нет.

Сандерс оторвал взгляд от бокала.

– Грегор, – упрямо напомнил он. – Грегор и другие классические случаи.

Улыбка Дубовски превратилась в презрительную ухмылку.

– А, да. Мы обследовали тот район довольно тщательно, и – как и предполагали – обнаружили неподалеку поселение обезьяноподобных существ. Здоровые твари. Похожи на огромных бабуинов с грязным белым мехом. Не очень, впрочем, успешная ветвь эволюции. Мы нашли лишь одну стаю, но и они постепенно вымирают. Совершенно очевидно, что человек Грегора видел именно их. И преувеличил увиденное сверх всякой меры.

Наступило тяжелое молчание, и нарушил его Сандерс. Тихим, убитым голосом он произнес:

– Один только вопрос. Ради чего все это?

Улыбка на губах Дубовски растаяла.

– Вы так ничего и не поняли, Сандерс? Ради истины. Ради того, чтобы освободить планету от невежества и суеверия.

– Освободить Призрачный Мир? – переспросил Сандерс. – А разве он был порабощен?

– Безусловно, – ответил Дубовски. – Порабощен дурацкими мифами. Страхом. Но теперь эта планета свободна и открыта для людей. В конце концов мы откроем и тайну руин тоже – теперь нам не будут мешать невнятные легенды, заслоняющие факты. Мы откроем Призрачный Мир для колонизации. Люди уже не будут бояться прилетать сюда, жить здесь и работать. Мы победили страх.

– Колония? Здесь? – Сандерс даже удивился. – Вы собираетесь разгонять туман вентиляторами или как? Сюда уже прилетали колонисты. С тем же и улетели. Почва не та. Да и юры кругом – не очень-то развернешься тут с фермами. По крайней мере на серьезной коммерческой основе. Фермерствовать на Призрачном Мире просто невыгодно, тем более что сотням других колоний позарез нужны рабочие руки.