Но страдания Салы проникли глубоко в ее душу, ее боль она вынести не смогла. И она открыла свои чувства Лэрду, позволив ему заглянуть в свою душу и увидеть, что ощущает она в эти мучительные минуты.

– Как видишь, – сказал Язон, – она не я. В ней все‑таки есть сострадание. В ней больше Милосердия, чем она думает.

Глава 12

ДЕНЬ, КОГДА ПРИШЛА СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Лэрд и Язон стояли у постели Юстиции, и впервые при виде нее Лэрд не испытывал ни страха, ни ненависти. Впервые он понял, какова истинная причина сделанного ею выбора, и, хоть он и считал этот выбор неверным, он все же признавал, что Юстиция не виновата ни в чем.

– Но как они могли вынести такое решение, – прошептал Лэрд, – когда судили только по твоему разуму? Они же никого больше не знали!

– Я не лгал им, – пожал плечами Язон. – Я всего лишь продемонстрировал им, как этот мир воспринимаю я лично. И вспомни, Лэрд, – судили они не по одному моему слову. Они пришли к этому решению только тогда, когда поняли, что отнимают у других то, что никогда не отдадут сами, что благодаря им человечество лишено единственного, что стоит помнить веками…

– Хорошо рассуждать, когда находишься на высокой башне и смотришь на людишек сверху вниз, – заметил

Лэрд. – Но лично я, Язон, считаю, что, когда имеешь силу исцелять и не исцеляешь, ты причиняешь зло.

– Но я‑то этой силой не обладаю.

В этот момент снизу раздался ужасный крик. Крик боли, который повторялся снова и снова. «Это Клэни, – подумал Лэрд. – Но Клэни ведь мертва».

– Сала! – закричал он и кинулся вниз по лестнице. Язон последовал за ним.

Отец сражался с пламенем, пытаясь вытащить Салу из камина. Одежда на ней вся полыхала. Ни секунды не колеблясь, Лэрд сунул руки в огонь и с помощью отца вытащил сестренку. Боль в обожженных руках была безумной, но Лэрд почти не замечал ее.

– Юстиция! Юстиция! Давай же! Давай! – кричала Сала, бившаяся у него на руках.

– Она уже горела, когда я проснулся! – в отчаянии пробормотал отец.

Мать металась вокруг дочери, протягивая руки к ее обожженному телу, но каждый раз тут же отдергивая их из страха сделать Сале еще больнее.

Лэрду было показалось, что глаза сестренки закрыты, и вдруг он понял, что это не так.

– Она лишилась глаз! – воскликнул он.

Переведя взгляд на лестницу, он увидел стоящую там Юстицию. На лице ее словно застыло выражение страдания.

– Ну же! Ну! – рыдала Сала.

– Как она вообще еще жива! – терзался отец.

– Боже милостивый, только не мучай ее! – плакала мать. – Не дай ей умереть, как Клэни, пускай она умрет прямо сейчас! Я не выдержу часов ее мучений!

Внезапно мать и отца оттолкнули чьи‑то руки. Юстиция схватила Салу, буквально вырвала ее из объятий Лэрда и издала такой ужасный вой, что даже Лэрд не сдержался и расплакался, услышав звенящую в нем боль.

Затем наступила тишина.

Даже Сала затихла.

«Умерла», – подумал Лэрд.

Вдруг Сала моргнула – глаза ее снова сияли, как два бриллианта, заполнив пустые глазницы. У Лэрда на глазах обгоревшие струпья начали отваливаться от ее тела, обнажая бледную, гладкую, неповрежденную кожу.

Сала улыбнулась и рассмеялась. Обвив ручонками шею Юстиции, она нежно приникла к девушке. Лэрд перевел взгляд на собственные ладони: ожоги исчезли. Потянувшись к отцу, он коснулся увеличивающейся, растущей культяшки, на месте которой когда‑то была рука. Прошло всего несколько минут, и рука выросла снова, такая же сильная, как и прежде.