– Я считаю свинством выставлять бедную старушку из дома, где она провела всю жизнь. А кроме того, Элли, я решил, что ещё один человек обеспечит определённый… – он помедлил, подыскивая подходящее слово, – баланс.

– Если ты так боишься за свою невинность, – прошипела я, – то можешь оснастить дверь своей спальни железным засовом и придвигать на ночь комод.

Бен закрыл глаза и скрипнул зубами. Жилы на его шее вздулись.

– Мы можем поговорить без того, чтобы ты тут же усаживалась на своего любимого конька? Ситуация, когда в доме живут два одиноких человека, довольно щекотливая, даже если они не испытывают любовного влечения.

– Щекотливая, и весьма! – я свирепо ткнула кочергой в едва тлеющие угли. – Но у этой ситуации есть свои преимущества – шесть месяцев бесплатного жилья и питания, не считая возможности выиграть главный приз: половину дома моих предков, солидный счёт в банке и кто знает что ещё? И всё это, мистер Бентли Хаскелл, только потому, что доверчивый дядюшка и в самом деле посчитал вас моим женихом.

– Ты хочешь сказать, – нахмурился Бен, – что, если я желаю заполучить эти несметные богатства, я, как честный человек, обязан на тебе жениться?

– Ну сам подумай, – я угрожающе помахала кочергой, – это единственно возможный поступок, достойный джентльмена. Мы должны воспринимать волю моего бедного дядюшки как наш священный долг. И, отдавая дань его памяти, я готова принести в жертву свою молодость. На колени, молодой человек!

Бен освободил кочергу из моих скрюченных пальцев и попытался подавить улыбку.

– Дура! – сказал он. Почему-то это ругательство прозвучало у него как комплимент, но я не позволила себе поддаться на столь грубую лесть.

– Не настолько дурра, чтобы связать свою жизнь с тобой! Честно говоря, ты не в моё вкусе, и, когда я похудею, у меня наверняка будет из кого выбирать. Например, местный священник – красивый, умный, обаятельный. Впрочем, я не тороплюсь.

– Лично мне он показался слишком уж приторным, – добродушная улыбка сбежала с лица Бена, он аккуратно поставил кочергу на место. – Но ты вольна распоряжаться своей жизнью. Я рад, что мы так откровенны друг с другом. Видишь ли, в Лондоне у меня есть девушка…

– Как это мило, – беззаботно прощебетала я. – Родители договорились о свадьбе, когда их младенцы ещё вопили в колыбели? А твоя подружка не станет возражать, что ты будешь жить здесь со мной?

– Ни в коем случае! Сьюзен очень покладиста.

– Иначе и быть не могло. Разумеется, ей вся эта история как нельзя кстати. При некоторой удаче она получит из моих рук солидное приданое.

– Сьюзи… Сьюзен не меркантильна. Она тебе понравится. Но как местные жители посмотрят на молодую пару, обитающую под одной крышей без благословения церкви? Твой священник вряд ли отнесётся к этому с одобрением.

– Бен, ты меня удивляешь. Неужели ты боишься, что люди из местного комитета блюстителей чистоты нравов надерут тебе уши в сельской пивной? Если стоит выбор между тем, чтобы жить под пятой у тётушки Сибил, и обвинением в греховной связи, я выбираю последнее. Успокойся, мой благородный Ланселот, никто не станет всерьёз подозревать во мне роковую женщину.

– Этот тот редкий случай, – раздражённо проворчал Бен, – когда ты себя недооцениваешь. Ты же сама только что призналась, что имеешь виды на беднягу викария.

– Верно, но я не собираюсь выставлять эти самые виды напоказ до тех пор, пока не похудею до состояния собственной тени.