Он поднял голову и посмотрел мне в глаза – в первый раз за все время, пока мы сидели. Мне показалось, что в его взгляде читалась мольба о помощи: что-то такое, о чем он никогда не сказал бы вслух, потому что был слишком горд.

Я подумал: «Сейчас он попросит денег».

Кто-то тихонько постукал в окно снаружи. Звук был еле слышен, но Эдди вздрогнул и засуетился.

– Мне надо идти. Это значит, мне надо идти.

Я лишь молча кивнул. Эдди поднялся из-за стола. Меня даже слегка удивило, что он по-прежнему такой высокий: во всем остальном он казался теперь таким маленьким. Поднимаясь, он задел столик – так что тот даже сдвинулся – и вытащил из кармана правую руку. Наверное, для равновесия. Не знаю.

Может быть, он хотел, чтобы я это увидел. Но тогда почему он прятал руку в кармане все время, пока мы сидели? Нет, скорее всего он не хотел, чтобы я это видел. Просто так получилось. Случайно.

Под пальто у него не было ни рубашки, ни свитера, и я увидел его руку: запястье и кисть. С запястьем все было в порядке. Самое обыкновенное запястье. Но кисть... то есть то, что осталось от кисти... Как будто ее обглодали до самых костей – дочиста, как куриное крылышко, – и лишь кое-где к кости прилипли кусочки засохшего мяса. Большой палец был съеден наполовину, а мизинца не было вообще. Видимо, кость отвалилась, когда не осталось ни кожи, ни мяса, которые держали ее на месте.

Я это видел. Но уже в следующую секунду он убрал руку в карман, быстрым шагом направился к двери и вышел в студеную ночь.

Я наблюдал за ним сквозь заляпанное грязью окно.

И вот что странно. Если судить по тому, что рассказывал Эдди, мисс Корвье должна была быть очень старой. Но женщине, которая ждала его на улице, не могло быть больше тридцати. У нее были длинные волосы. По-настоящему длинные, почти до пояса. О таких волосах говорят, что на них можно сидеть на попе, хотя мне не нравится это присловье. Похоже на фразу из малопристойного анекдота. Эта женщина чем-то напоминала хиппи. Интересная, даже по-своему красивая – красотой хищного «голодного» типа.

Она взяла Эдди за руку и заглянула ему в глаза, и они вместе ушли в темноту за пределами пятен света из окон кафе, точно двое подростков, которые еще только начали осознавать, что они влюблены.

Я подошел к стойке, взял еще чаю и пару пакетиков чипсов, чтобы продержаться до утра. Я все думал об Эдди и вспоминал его взгляд, когда он посмотрел мне в глаза – уже в самом конце.

Я уехал на первом же утреннем поезде. Прямо напротив, сидела женщина с ребенком. Ребенок плавал в формальдегиде, в огромной стеклянной банке. Ей нужно было его продать, причем как можно скорее, и хотя я кошмарно устал, мы проговорили с ней всю дорогу: и о том, почему она хочет продать ребенка, и вообще обо всем.

НЕДУГОТВОРЧЕСКИЙ КРИЗ

Diseasemaker’s Group

Перевод. А. Аракелов

2007

Недомогание, мучительное по особенностям течения, пугающее в своем размахе, поражает несчастных страдальцев, которые патологически истово коллекционируют и выдумывают недуги.

Первичная, очевидная симптоматика включает головные боли, нервные колики, высказанный тремор и различные высыпания интимного характера. Следует помнить, что совокупности этих признаков, вместе или по отдельности, еще недостаточно для достоверного установления диагноза.

Вторая стадия болезни – психическая: постоянные разговоры о недугах и их причинах, неизвестных науке, а также об их предполагаемых создателях, исследователях и иных персоналиях, причастных к выявлению, диагностике или лечению данных заболеваний. Автор раз и навсегда хочет предостеречь: ни при каких обстоятельствах не следует полагаться на многообещающую рекламу во внешнем облике, вылупленные глаза; так бывает.