Что-то сверкнуло во тьме прямо передо мной.

Какая-то слабая вспышка света.

– Эй, приятель, – раздался голос. Голос был с явным американским акцентом, хотя интонация звучала странно.

– Привет, – сказал я.

Свет замерцал, а потом принял облик элегантно одетого мужчины в роговых очках с толстыми стеклами.

– А ты настоящий гигант, – сказал он. – Тебе об этом уже говорили?

Конечно, мне говорили. Мне тогда только-только исполнилось девятнадцать, а ростом я был под семь футов. У меня пальцы размером с бананы. Меня боятся дети. Вряд ли и поживу до сорока: такие, как я, умирают рано.

Я спросил:

– Что происходит? Вы знаете, что происходит?

– Вражеский снаряд попал в центральный процессорный блок, – ответил он. – Двести тысяч человек, подключенных параллельно, разорвало в мясо. Разумеется, у нас есть зеркала, и мы перешли на резервный блок, и все восстановится прямо сейчас. Мы уже почти подключили Лондон. Еще пара наносекунд, и все вернется в обычное состояние.

Я не понял, о чем он говорил.

– Вы что, боги? – спросил я.

– Да. Нет. Не совсем, – сказал он. – Не в том смысле, в каком понимаешь ты.

А потом мир пошатнулся, и я обнаружил, что опять собираюсь идти на работу в то утро. Ставлю чайник, пью чай и испытываю самое долгое и самое странное ощущение дежа-вю за всю жизнь. Двадцать минут абсолютного проникновения в ближайшее будущее, когда заранее знаешь все, что сейчас скажут и сделают окружающие тебя люди. А потом все прошло, и время опять потекло, как всегда – секунда за секундой, одна после другой, как им, собственно, и положено.

Так проходили часы, дни и годы.

Меня уволили из магазина ковров, и я устроился бухгалтером в фирму, торговавшую счетными машинами. Женился на девушке по имени Сандра, с которой познакомился в бассейне. У нас родилось двое детей – нормальные дети нормальных размеров, – и мне казалось, что у нас замечательная семья, которую ничто не разрушит, но я ошибся. Жена ушла от меня и забрала детей. Мне тогда было под тридцать. Наступил 1986 год. Я устроился в небольшой компьютерный магазинчик на Тоттенхем-Корт-роад и был доволен своей работой.

Мне нравились компьютеры.

Мне нравилось, как они работали. Это было прекрасное время. Помню нашу самую первую партию АТ с жестким диском на 40 мегабайт...

Да, в то время на меня было легко произвести впечатление.

Я по-прежнему жил в Эджвере и ездил на работу на метро. И вот как-то вечером по дороге домой – мы только что проехали Юстон, и половина вагона вышла – я делал вид, что читаю газету, а на самом деле украдкой рассматривал пассажиров в вагоне и думал, кто они такие. Кто они на самом деле, внутри: стройная чернокожая девушка, которая что-то писала в блокноте с серьезным видом, миниатюрная старушка в зеленой бархатной шляпке, девочка с собакой, бородатый мужик в тюрбане...

Поезд остановился в тоннеле.

Во всяком случае, мне показалось, что все было именно так, а не как-то иначе: поезд остановился в тоннеле, и стало тихо. Очень тихо.

А потом мы проехали Юстон. и половина вагона вышла.

А потом мы проехали Юстон, и половина вагона вышла. А я рассматривал пассажиров в вагоне и думал, кто они на самом деле, кто они внутри, и поезд остановился в тоннеле, и стало тихо.

А потом поезд тряхнуло так резко, что я подумал, что в нас врезался другой поезд.

А потом мы проехали Юстон, и половина вагона вышла.