Пытаясь понять смысл его слов, Рут ощутила на себе пристальный взгляд мужа.

– Да, полиции помогать жестоко. В конечном счете мы приблизим развязку трагедии, но другого выхода нет.

Рут заметила, как вдруг переменилось лицо мужа, на нем появились сострадание и грусть. Казалось, он что-то предчувствовал.

Отбросив сигарету, Брюль неожиданно сказал:

– Я не считаю жестокостью прекратить покушения на твою жизнь. Энди пытался за тобой ухаживать?

Рут покраснела, но молчала, вспомнив, что в доме находится Элис. В ее доме...

Брюль улыбнулся.

– Видимо, я не имел права задавать тебе этот вопрос, учитывая обстоятельства нашего брака. Но прошу: перестань его поощрять!

Она вспылила. Какое право он имеет так говорить, встречаясь с Элис!

Но не обращая внимания на ее переживания, Брюль повторил:

– Не поощряй его ухаживаний! Не прошу, а приказываю. О причинах не спрашивай. Пойми, так надо.

Вошел дворецкий.

– Ленч подан...

Брюль тут же воспользовался ситуацией, и Рут поняла, что на выяснение отношений времени нет. Нужно идти в столовую, где уже ждет Элис, которую она ненавидит. Может, сказаться больной?

Брюль посмотрел на нее и вдруг спросил:

– Ты нездорова, милая? Может, Элис тебя заменит?

– Я прекрасно себя чувствую, – отрезала Рут и направилась в столовую.

Уже сидя за столом, Рут вспомнила лицо Брюля. Он явно понял ее состояние.

Это было их первое совместное появление за столом. Беседу поддерживала только Элис, обращаясь в основном к Брюлю и старательно не замечая Рут. Стивен молчал, уткнувшись в тарелку. Мэгги тоже молчала, изредка бросая на мачеху косые взгляды.

С первого дня их знакомства Элис старалась подчеркнуть, что Рут незаконно заняла свое место и не заслуживает своего положения. Пользуясь привязанностью Мэгги, она вечно настраивала девочку против мачехи. Рут не могла забыть, какие гнусные та ей бросала обвинения. Но приходилось терпеть ее присутствие в доме. Рут искренне завидовала умению Элис скрывать чувства под внешней светской благопристойностью.

Внешне Рут казалась спокойной. Она вовремя отдавала распоряжения Гроссу и прислуге, своевременно отвечала на реплики Брюля. Но ее напряжение спало лишь с появлением жизнерадостного и цветущего Гая.

От ленча тот отказался, но согласился выпить кофе. Все перешли в библиотеку, где он принялся их инструктировать.

– Говорите только самое необходимое, – предупредил он, покосился на Мэгги и добавил: – И никаких истерик!

Рут посмотрела на Элис. Та была в этот момент удивительно хороша. Казалось, она учитывает даже освещение, чтобы казаться моложе и обаятельнее. Блеск серых глаз подчеркивала мягкая зелень платья. Но ведь вчера она была в черном! Значит, Элис посылала домой за вещами, намереваясь надолго здесь обосноваться.

– Ты хотел говорить про алиби, – напомнил Гаю Брюль.

– Совершенно верно. Похоже, оно есть у всех – если исходить из вчерашних показаний.

Ближе всех к нему был Стивен, допивавший кофе, облокотившись на камин. Адвокат спросил:

– Вы весь день провели в студии?

– Да, я работал.

– Играли?

– Утром записывал ноты, потом сел за рояль.

Руки Стивена дрожали, под глазами выступили темные круги. Но зато вместо привычного свитера он явно ради Элис был в нарядном смокинге, который ему очень шел.

– Днем вы тоже играли?

– Полагаю, да.

– Я слышала его игру, когда пришла Джил, – неожиданно заявила Рут. – Он не отходил от рояля, когда пришли Гросс и сразу после него Элис. Я прекрасно помню мелодию, которая тогда звучала.