На первый взгляд, этот небольшого роста рейдер вел себя не так вызывающе, как остальные. И все же в нем было что-то такое, что заставляло насторожиться. Поэтому, когда вдруг глаза молодого арамита встретились с глазами наблюдателя, тот испугался. Напряженность и нетерпение в глазах арамита создавали ощущение, что он видит наблюдателя. Но тут внимание рейдера опять вернулось к пленнику.

Облегченно вздохнув, властелин хрустальной комнаты последовал за пристальным взглядом арамита и впервые как следует разглядел пленника.

Это был квель. Даже стоя на коленях, квель был ростом почти с человека. И, хотя серая сеть покрывала его с головы до ног, наблюдатель все же сумел его рассмотреть. Он был связан, и наблюдатель удивился, что веревки могут удержать такое сильное существо, в особенности такого крупного самца, как этот. Арамиты предусмотрительно связали квелю за спиной толстые лапы и стянули чем-то длинную суживающуюся морду. Похоже, что рейдеры уже имели дело с такими существами и не желали остаться без пальцев или, что еще хуже, быть прошитыми когтями подземного жителя, длинными и острыми, приспособленными для того, чтобы рыться в земле. Даже он уважал невероятную силу, скрывающуюся в этих ужасных крючьях.

Почему квель? — размышлял он. — Может быть, квель напал на их лагерь? Или они его поймали, застав врасплох на поверхности? Последнее маловероятно, особенно если учесть, что подземные обитатели прекрасно знают эту землю, ведь они обосновались здесь даже раньше него. Скорее всего, рейдеры решили, что им попался какой-то обычный зверь, а никак не представитель расы, более древней, чем их собственная. Людям свойственно преувеличивать свою значимость, особенно когда дело касается их места в природе.

Его не беспокоила судьба квеля, так как эта раса держалась в стороне от его владений после того, как им пришлось покинуть это место, некогда принадлежащее им и бывшее частью их громадного подземного города. Теперь единственное, что может заставить квелей вернуться, так это страх смерти. И боятся они не столько его, сколько силу, которой он управляет.

Сила, которой он управляет… На какое-то время наблюдатель забыл обо всех неприятностях и беззвучно рассмеялся над самим собой. Если он управляет силой, то и она, не в меньшей степени, управляет им. А скорее всего, даже в большей. Он никогда не освободится от этого, потому что освободиться от этого — значит, навсегда потерять самого себя.

Он задумался, мысли сменяли одна другую, и все они в виде образов отражались на гранях хрустальной комнаты. Изображения то тускнели, то снова становились ярче, одна картинка сменяла другую, но на всех них было одно и то же грубое, наполовину скрытое бородой и шлемом лицо, во многих отношениях очень похожее на лицо волка-рейдера. Это был воин, солдат, весь смысл жизни которого состоял именно в этом.

Это было уже слишком. Взревев, он вскочил со своего места и махнул огромной когтистой лапой, словно отгоняя отраженные лица. Изображения исчезли так же быстро, как и появились. На их месте снова возник лагерь захватчиков. Постепенно чувство страха и гнева ушло. И вновь перед ним предстали квель и захватившие его в плен рейдеры. Теперь он почти обрадовался этой картине — все же это было лучше, чем мысленно блуждать в давно ушедшем прошлом, настолько давнем, что теперь оно стало похоже на сон.

Он вновь взглянул на стены и тут почувствовал что-то неладное. И действительно, происходило нечто ужасное, нечто такое, что не должно было происходить. Изображение колебалось, искривлялось, казалось, что мир по ту сторону граней стал растекаться. Сначала он подумал, что это происходит исключительно из-за того, что он пришел в ярость, но причина была не в этом. Он сжился с этой комнатой настолько, что знал ее досконально: знал границы ее возможностей, знал и ее характер, знал ее так же хорошо, как и самого себя. А возможно, даже и лучше.

Что бы там ни было, он был уверен, что причину происходящего надо искать где-то вне комнаты и причиной этой как раз являются те, кто осмелился возомнить, что его владения могут стать их владениями.