Что бы там ни было, он был уверен, что причину происходящего надо искать где-то вне комнаты и причиной этой как раз являются те, кто осмелился возомнить, что его владения могут стать их владениями.

Сейчас было не время думать об этом. Изображения продолжали расплываться, а когда он пытался их сфокусировать, их попросту сменяли другие, такие же расплывчатые, как и прежние. Нужно было как можно скорее найти источник этого возмущения. Похоже, он был где-то рядом с квелем, но, как наблюдатель ни старался, он не мог сфокусировать изображение в том месте, где хотел. И это тоже было странно: до этого ничто не могло противостоять пронизывающей способности комнаты.

На короткое время на нескольких гранях стены появилось мутное изображение палатки. Пристально всматриваясь, наблюдатель попытался увеличить изображение. Его старания были вознаграждены, и на грани появилось новое изображение, такое же мутное, как и первое. Но теперь он все же мог рассмотреть поподробнее то, что там происходило. В палатке сидел мужчина в полном вооружении, а на плечах его расположился, развалившись, какой-то зверек. Позади него можно было разглядеть другую фигуру. Непомерный рост этого человека так же бросался в глаза, как и маленький рост рейдера, охраняющего квеля. И еще одна особенность отличала этого человека от других: кожа у него была бледно-голубого цвета.

Еще! Я должен знать как можно больше! Очень редко случалось, что его комната, его святая святых, настолько не оправдывала его надежды. И то, что это случилось теперь, только усилило необходимость докопаться до правды. Если бы всему этому виной действительно оказались волки-рейдеры, это означало бы, что они представляли бы реальную угрозу тому хрупкому равновесию, которое он так долго умудрялся сохранять.

Он скреб копиями по полу, оставляя глубокие следы на и без того истерзанной поверхности. Дыхание его участилось. Такая продолжительная и беспрерывная концентрация внимания требовала неимоверного напряжения всех жизненных сил, а для отдыха просто не было времени. И поэтому теперь, как никогда, была велика опасность потерять самого себя, повторить путь тех, кто был до него, и так же, как они, стать…

Ему почти удалось получить изображение предмета, который держал в руке сидящий арамит, скорее всего, Вожак Стаи, которого он и искал раньше. Однако из-за нетерпения, желая все же разглядеть предмет, он несколько отвлекся от контроля за изображением. Изображение опять закачалось и… превратилось в неразборчивое, расплывчатое пятно.

— Ччччтоб тебя, вредное ззззеркало… — прорычал он, забыв в своем гневе и о себе, и о нависшей над ним опасности.

Как только он почувствовал, что его гибель становится реальностью, языки пламени начали лизать множество изображений лагеря волков-рейдеров. В ярости он махнул хвостом, шарахнув им но противоположной стене, где более дюжины одинаковых квелей уставились в темные глаза более дюжины одинаковых молодых командиров, каждый из которых отстегивал от пояса стек около фута длиной. Следующая вспышка пламени опалила изображение двух десятков солдат, рыщущих среди хрустально сверкающих скал. В бешенстве своем наблюдателю даже не пришло в голову задуматься о том, что они ищут.

Его глаза налились кровью, и он вновь замахнулся, чтобы хлестануть хвостом. В это время изображение волков-рейдеров потускнело и исчезло. На короткое мгновение комната погрузилась во мрак. Минуту спустя на тускло-серых стенах появилось новое изображение. Огонь, горевший в нем, внезапно угас. Замерев, он уставился на легион морд взбешенных рептилий. Они, в свою очередь, уставились на него. Поблескивающий ряд ужасных голов с одним и тем же выражением удивления и ужаса, которые испытывал и он сам. Зубастые пасти были раскрыты, и из них, время от времени, появлялись раздвоенные языки. Взгляд узких нечеловеческих глаз обжигал. Шкура, напоминающая драгоценный камень, переливалась в такт прерывистому дыханию.