Эл только надеялся, что Эра ещё не скоро наберётся сил, чтобы создать портал. А значит, у него есть шанс догнать её. В конце концов, что такое обычная лошадь против Сета?

Некромант заставил себя отвести взгляд от улепётывающей парочки. Не стал он следить и за Художником. Его маршрут также был ясен Элу. Покинув глаза кондора, он устремил взгляд на горизонт, куда нёс его мутант. Но если бы кто увидел лицо Легионера в тот момент, он бы не позавидовал безумцам, решившим похитить его сердце!

Глава 42

За несколько первых дней в «рабстве» у странного обитателя Зоны, которого мальчик называл про себя «Слизень», он освоил работу, для которой понадобился. В комнате, что располагалась в глубине здания, находилась собранная из множества разнородных деталей машина. Казалось, её построили из кучи хлама, натащенного Бог знает откуда. Преобладали колёса и шестерни, передаточные валы и цепи. Они вращались с оглушительным грохотом, надрывно и натужно — словно не желали делать то, что от них требовали. Сотни игл разного размера прошивали мёртвую плоть, схватывая края неуклюже, грубо, зачастую пробивая кости. В материале недостатка не было: по обе стороны машины имелись закрытые тяжёлыми решётками люки, через которые из недр здания поднимались на толстых цепях платформы, гружёные трупами самого разного вида. Здесь были и животные, и люди, и чудовища. Все они источали омерзительный запах консервантов, буквально сочились ими. Кто складывал их на подъёмники там, внизу, мальчик понятия не имел. Спросив однажды Слизня, он получил вместо ответа ощутимый подзатыльник.

— Меньше трёпа! — предупредил тот своим каркающим, хриплым голосом. — Больше дела. Они не могут ждать.

Мальчик понимал, кого он имеет в виду. Мертвецов. А вот куда те так спешат, парень недоумевал. Он не сомневался: Слизень просто сошёл с ума, и всё, происходящее в Зоне, есть плод его болезненного воображения, искажённого сознания. Вероятно, имелись и другие безумцы. Наверное, они и работали в подвале, загружая платформы подъёмника. А может, думал мальчик, там томились люди, попавшие в плен сумасшедшего, как и он сам. Так что можно считать, ему ещё повезло. Мог отправиться туда, где всё завалено бесчисленными мертвецами, пропитанными фомальдегидом и прочими консервантами.

Однажды Слизень сподобился объяснить, откуда в Зоне столько трупов.

— В начале войны сюда свозили тела для исследований, — сказал он, сидя перед маленьким коптящим костром. Слизень иногда варил какое-то зелье в почерневшем котелке, а потом пил его крошечными глотками, посекундно дуя на густую пахучую жидкость. Говорил, ему это придаёт сил. Мальчик решил, что Слизень делает лекарство, благодаря которому ещё держится, так как после приёма отвара тот действительно некоторое время казался бодрее, хотя всё равно походил на живой труп. — Мы резали их, потрошили, раскладывали на молекулы, — рассказывал Слизень, глядя перед собой, словно видел не бетонные стены своего обиталища, а прошлое. — Пытались понять, как бороться с этой мразью. Никак не могли поверить, что магия существует. Привыкли, что она из мира сказок и фантастики. А тут такое… Все твари, о которых мы слышали, читали и смотрели фильмы, словно воплотились и атаковали нас. Были и другие, о которых мы не сумели нарыть накакой информации. В общем, пришлось в конце концов признать: волшебство существует. Его природу мы так и не узнали, но кое-что выяснили. Очень мало, — Слизень помолчал, мешая в котле варево. — Потом про нас забыли, — сказал он мрачно. — Наверное, решили, что толку от исследований никакого нет.