– Лорд Виро страдал многие века… – пробормотал быстро уменьшающийся красный отблеск. – Теперь равновесие восстановлено. Взгляни на небеса, братец… Доброго пути!

Фритти сел, резко выпрямившись. С обеих сторон сонно заворчали его спутники. Вытянув шею, он пристально вгляделся в угрюмое небо Прощального Танца. «Взгляни на небеса», – сказал Огнелап. От всего этого дух Фритти изумленно пел.

Над Мерзлянным горизонтом, покоясь точно капля росы на лепестке черной розы, мерцала звезда, которой Хвосттрубой никогда прежде не видывал. Он пылал и сиял – этот белый огонь возле брюха Мурклы.

Мимолетка возвращалась в Перводомье с Шустриком.

– По крайней мере хочу убедиться, что он там будет в безопасности, – сказала она Фритти, когда они вышли на последнюю совместную прогулку. – К тому же если кто-нибудь из моего клана спасся во время краха Закота, то они вернутся на наши земли в Северный Коренной Лес. Хочу убедиться, остался ли кто-нибудь из них в живых.

Сквозьзаборов отряд выступал к Трону Солнечной Спинки на следующее утро. Возобновились холодные зимние ветры; снег снова принялся устилать остывшие окрестности Холма.

– Если бы я не знала уже, что ты желаешь окончить свои поиски, – сказала Мимолетка, перестав смотреть Фритти в глаза, – ну тогда я попросила бы тебя пойти со мной. Но я знаю – ты не сможешь.

Покуда она говорила, Хвосттрубой созерцал ее гордую красивую мордочку. На усах у нее светились утренние отблески.

– Я знаю, что Шустрику, может быть, наше внимание нужно меньше, чем мы полагаем, – добродушно сказал Фритти. – Хотел бы я пойти с тобой. Ведь просто странно, что наши приключения должны будут вот так и окончиться.

Мимолетка продолжала удерживать взгляд Хвосттрубоя. Он испытывал глубокую привязанность к этой охотнице, которая не щадила и собственных чувств.

– Мое имя – Фрези Мимолетка, – тихо сказала она.

Удивленный, Фритти ощутил, как сердце его несколько раз стукнуло среди молчания. Она сказала ему свое имя сердца!

– А мое… мое – Фритти Хвосттрубой, – наконец произнес он.

– Храни тебя Праматерь, Фритти. Я буду часто о тебе думать.

– Надеюсь, когда-нибудь я снова увижу тебя… Фрези.

Ее имя сердца! Он не знал даже Мягколапкиного!

Весь долгий обратный путь Хвосттрубоевы мысли кружились смятенным водоворотом.

Принц Сквозьзабор, в раздражении ступая почти точно по отпечаткам своих же лап, расхаживал взад-вперед, выкрикивая указания и наставления:

– Эй, вы! Хватит намываться, ребята! Кончай с этим, и – шагу, Нежнолап! Пора в поход!

Множество соплеменников крутилось возле принца. Вот-вот должен был начаться долгий переход назад, в Коренной Лес.

Фритти уже попрощался со Сквозьзабором и другими. Принц дружественно боднул его головой, сказав:

«Снова ушлендрываешь, а? Самый что ни на есть шлендрающий усонамыватель, какого я когда-нибудь знавал! Ну, само собой, приходи ко Двору повидать меня. Уж мы тогда потешим ушки тем, кто там посиживает на хвостах!» Чутколап, который отправлялся на встречу танов, где будут названы преемники погибших в Холме, тоже остановился, чтобы нежно пожелать ему доброго пути.

Теперь же Фритти, внезапно устав от прощаний, сидел со своими двумя ближайшими друзьями. Обнюхав щеку Мимолетки, он потерся мордой об ее теплый мягкий мех и ничего не сказал.

– Я не скажу, что надеюсь с тобой увидеться, потому что знаю – увижусь, – сказал Шустрик.

При всей своей новоявленной проницательности котишка все же выглядел несчастным.