– Вячеслав Иванович, вам звонил замминистра. – И Алина Витальевна неловко замолчала.

– И чего? – вяло поинтересовался Грязнов.

– Сказал, э э э… просил… передать, что во времена Христа не было огнестрельного оружия.

Все удивленно уставились на Грязнова.

– Это какой то секретный пароль? – робко поинтересовалась Севостьянова.

– Начальство желает быстрых результатов, – прокомментировал Комиссаров молчание Грязнова. – Вам хочется результатов? Их нет у меня.

– Вы здесь давно? – спросил Грязнов у Севостьяновой, чтобы что нибудь сказать.

– С полчаса. Я на вашей машине прикатила, на министерской, – она кивнула на «Газель». – Это камуфляж, как мне объяснили по поводу такси. – И она решительно протянула мужчинам руку.

Все трое с опаской пожали узкую, изящную ладонь.

– Давайте обсудим ситуацию, – со вздохом произнес Грязнов. – Что у нас есть?

– Один живой охранник, – быстро ответила Севостьянова. – К счастью, он даже не ранен – так, небольшие ушибы и ссадины, никаких ожогов, подозрение на легкое сотрясение мозга, ерунда. Давайте поговорим в машине, если не возражаете, там удобнее.

Мужчины не возражали. В салоне «Газели», замаскированной под такси, оказалось очень даже комфортно, не говоря уже о холодильнике, СВЧ печке, средствах спецсвязи и уютном диванчике.

– А где тот, кто вас привез? – поинтересовался Федор, одобрительно разглядывая интерьер. – Он тоже останется с нами?

– Я сама за рулем.

– Вот как. И давно?

– Лет пятнадцать. Все началось с мотоциклов. Знаете, увлечения юности… Так вот. Я взяла на себя смелость вызвать нашего единственного свидетеля для дачи показаний.

– Откуда он приедет?

– Из Москвы.

– А что же, там его нельзя было допросить? Чего гонять парня взад вперед? – удивился Дятел.

– Все верно, – успокоил Грязнов. – Грамотный ход. Если хочешь, чтобы люди говорили правду, надо потрепать им нервы. Так что теперь возьмите на себя смелость вернуть его с полдороги обратно в Москву. Так говорите, вы психолог, Алина… Витальевна?

Севостьянова кивнула и продемонстрировала понимание ситуации.

– Вы, конечно, удивлены и… огорчены моим присутствием. Я полагаю, нужно что то сказать о себе? Я работала в колонии общего режима в Коми и в строгой зоне в Челябинской области.

– А сейчас?

– Сейчас работаю над докторской диссертацией.

Дятел с Комиссаровым округлили глаза. Грязнов тоже почувствовал себя не в своей тарелке. Старею, что ли? Что за черт, что тут такого удивительного, что молодая привлекательная женщина с голубыми глазами активно выстраивает свою карьеру…

– Какова же, позвольте поинтересоваться, была тема вашей кандидатской?

– «Проблемы адаптации бывших заключенных в свободном обществе» – это кандидатская. Хотите кофе? Правда, из термоса. А докторская – то же самое с некоторой тонкой специализацией – «Проблемы адаптации… в период незаконного отбытия из мест лишения свободы».

Грязнов не поверил своим ушам.

– То есть проблемы адаптации зеков во время побега?! Тонкости их душевной организации?!

– Ну да. – Алина Витальевна мило и по домашнему улыбнулась, разливая кофе в высокие колбообразные чашки.

– Где же вам позволят защищаться с такой диссертацией? Разве в какой нибудь мафиозной группировке?

– Да нет, вы не поняли. «Диссер» закрытый, конечно, и его результаты и возможный, э э э, с позволения сказать, научный потенциал будут направлены не в помощь бежавшим заключенным, а в противодействие им.