|
Лейла Закери показала мне улыбку типа "я же вам говорила", когда я вызвал ее, чтобы сообщить последние новости - то, что, как я чувствовал, я обязан был сделать. Теперь, когда степень угрозы значительно снизилась, Дон мог оставить мне задание позаботиться о роботе, а мог и отменить. Я полагал, все зависело от того, как на это смотрел сенатор. Если необходимость моего участия в этом деле будет менее настоятельной, Дон мог решить, что пора переложить мои обязанности на кого-нибудь из своих, не столь высокооплачиваемых работников. Я слегка присвистнул. Я чувствовал, что даже немного расстроился из-за этого. Позже, с выпивкой в руке, я помедлил, прежде, чем набрать номер, который он мне оставил, и решил для порядка позвонить в мотель в Сент-Луисе. Просто для очистки совести - а вдруг там есть какая-нибудь весточка, чтобы дополнить мое сообщение. На экране появилось лицо женщины, его осветила улыбка. Интересно, а всегда ли она улыбается, когда заслышит звонок или этот рефлекс в конце концов исчезнет, когда она уволится? Дежурная улыбка утомляет, мешает жевать резинку, зевать и ковырять в носу. - Отель аэропорта, - ответила она. - Чем могу быть полезна? - Это Донни. Поселился в комнате 106, - пояснил я. - Я ушел почти сразу же и хочу узнать, не передавали ли вам что-нибудь для меня. - Минуточку, - сказала она, покопавшись в чем-то слева. Да, продолжала она, сверившись с бумажкой, которую достала. - Есть одна магнитозапись. Но немного странная. Она не совсем для вас - вы должны передать ее третьему человеку. - О? И кому? Она назвала имя, и мне понадобилось все мое самообладание. - Понятно, - сказал я. - Я позвоню ему попозже и проиграю запись. Спасибо! Она еще раз улыбнулась, кивнула на прощание и отключилась. Итак, Дэйв-таки раскусил меня в конце концов... Кто же еще мог знать этот номер и мое настоящее имя? Я мог сказать слово-другое и получить то, что он хотел мне передать. Но я не был уверен, стоит ли ее прокручивать по каналам связи - не осложнит ли это и без того нелегкую мою жизнь. Я хотел лично удостовериться - и чем скорее, тем лучше - что имя мое будет стерто. Я как следует приложился к бокалу, а тут прибыл и сверток от Дэйва. Я проверил его номер - точнее, их было два - и потратил минут пятнадцать, пытаясь до него дозвониться. Неудачно. Ладно, прощай Новый Орлеан, прощай, придуманный мир. Я позвонил в аэропорт и забронировал место. Затем я допил все, что осталось, привел себя в порядок, собрал свой маленький багаж и снова покинул гостиницу. Привет, Центральный... Во время всех моих ранних полетов в этот день я проводил время, размышляя насчет идеек Тейлхарда Чардина, насчет продолжения эволюции в царстве машин, противопоставляя тезису о неустановленных способностях механизмов, играя в эпистемиологические игры с Палачом в качестве пешки, удивляясь, размышляя, даже надеясь - надеясь, что правда ближе к наиболее приятному, что вернувшийся Палач вполне здоров, что на самом деле убийство Барнса было чем-то таким, что кажется совершенно случайным, что провалившийся эксперимент на самом деле был вполне успешным, в некотором роде - триумфом, новым звеном в цепи бытия... И Лейла не была полностью обескуражена, принимая во внимание возможности этого нейристорного мозга... И теперь меня беспокоили мои собственные дела - самые душевные философские рассуждения, говорят, не очень помогают против зубной боли, если она мучает именно вас. Соответственно, Палач был отодвинут в сторону и мысли мои были заняты собственными проблемами. |
