— В каком бреду? — переспросил Росс. Теперь настал его черед озадачиваться.

— Ой, ты же не должен был об этом узнать. — Клэр виновато улыбнулась. — Я пришла в твою комнату и ухаживала за тобой, когда ты был в лихорадке. Ты не помнишь. Ты постоянно бубнил про Пэт… ну, я подумала… она же постоянно писала тебе.

— Я ей разрешил, Клэр. — Росс крепко сжал ее ладони. — Ее брак постепенно разваливался… я сказал, что она может писать мне каждый раз, когда почувствует себя… покинутой. Клэр, неужели ты подумала, что в тех розовых конвертиках были строчки о безумной любви?

— Не надо смеяться надо мной. — Она попыталась отодвинуться от него, но это было невозможно: он уже держал ее за локти. — Росс… что ты здесь делаешь? Мы уже распрощались. Теперь придется пройти через это еще раз в Лагосе.

— Не придется, — решительно заявил он. — Почему ты ухаживала за мной, когда я был болен?

— Гуманные чувства… я бы не стала смотреть, как мучается собака…

— Почему ты так ревновала меня к Пэтси?

— Я… была… твоей женой.

— Ты все еще моя жена.

Нечто в его голосе… нечто такое, что ей еще не доводилось слышать… заставило ее сердце бешено колотиться.

— Ты мог рассказать мне о Пэтси еще в Була, — дрожащим голосом произнесла она.

— Я использовал ее как последнее оружие против твоей атаки, Клэр. Один мудрец сказал однажды, что циник — человек, знающий цену всему, но не знающий ничьей ценности. Таким был я до встречи с тобой… и даже после. Затем, даже не пошевелив пальцем, ты меня изменила…

Он рассказывал, как с каждым месяцем возрастало ее влияние на него. Он ожидал подобного, зная, что ему предстоит жить с единственной женщиной в изоляции от внешнего мира. Но он не был готов к тому, что простое увлечение перерастет в глубокое чувство. Помнила ли Клэр ночь, когда он ушел охотиться на леопарда?

— Да, — прошептала она, не веря своему счастью.

— Тогда я это осознал, — лаконично сказал он.

Его чувства становились все сильнее, но он им не верил. Разум говорил ему, что из-за суровости жизни он принимает влечение за любовь. Росс убедил себя в том, что испытывает к Клэр лишь физическое влечение.

— Мы не задавали друг другу лишних вопросов, — сказал он. — И никогда на словах не высказывали иных чувств, кроме влечения. Я решил, что лучше оставить все так, как есть… ради тебя.

— Ради меня? — Клэр подняла голову и посмотрела на Росса широко распахнутыми, влажными от слез Глазами. — Ты думал, это плохо, если я решу остаться с тобой навсегда?

— Ты не знаешь, через какой ад мне пришлось пройти, — сквозь стиснутые зубы проговорил он. — Смотреть, как ты худеешь, узнать, что ты в одиночестве переболела тропической лихорадкой…

— Росс. — Она ласково прикоснулась к его щеке. — Любое место, где мы будем вместе, станет для меня раем. Хотя все выглядело так, будто я чахну на глазах, это не из-за тропиков. А из-за того, что отсылал меня назад, когда каждая частичка моей души хотела остаться с тобой.

Росс положил свою ладонь поверх ее, он сдвинул ее ладонь от щеки к губам и нежно поцеловал.

— Я думал, что могу спокойно дать тебе уехать… пока ты не сказала, что поплывешь на одном корабле с Доном Картером. Мое тщеславие не могло этого вынести. — Он усмехнулся, и горячее дыхание обожгло ее ладонь. — Ты моя жена, и я буду жить с тобой в маленьком коттедже в захолустной английской деревушке, если ты того хочешь, Клэр.