Работа каждого из этих людей позволяла им регулярно бывать в частных домах – двое занимались ремонтом радио– и телевизионной техники, один работал страховым агентом, двое – коммивояжерами, еще один был пекарем. Они получали по десять процентов от реализации, а оставшиеся у них наркотики хранили в потайном отделении бюро. Потом все остатки забирал Браун.

Когда Роджер, Кортленд и другие сотрудники Скотленд-Ярда внимательно изучили эти заявления, у всех одновременно возник один и тот же вопрос.

– Возможно ли, чтобы все это происходило в штаб-квартире кампании Уэйта и Уэйт ничего об этом не знал? – раздраженно заметил Кортленд. – По-моему, Красавчик единственный, кто считает, что так оно и есть.

– Возможно, я ошибаюсь, – невозмутимо ответил Роджер, – но прежде чем мы узнаем ответы на все ваши вопросы, надо выяснить, каким образом миссис Аткинсон и миссис Брей получили деньги. Также нам надо узнать, где находится Роули – жив ли он вообще. Есть еще один вопрос: почему врачи в клинике "Палли" не могут получить от миссис Канлифф элементарной информации. Кроме того...

– О'кей, о'кей, – сказал Кортленд, – ваша позиция понятна.

– Что с этим Брауном? – спросил Роджер. – Он заговорил?

– Пока без сознания, и, между прочим, это ты его приложил, Красавчик.

– И сделал бы это еще разок. А как миссис Китт?

– У нее был рецидив, но скоро мы сможем поговорить с ней, – сказал Кортленд, – по крайней мере, я очень на это рассчитываю. А пока будем заниматься тем, что у нас есть.

Это означало многочасовой допрос соседей Уэйта, встречи с коммивояжерами, почтальонами – со всеми, кто часто бывал в округе. Надо было составить, наконец, полный список регулярных посетителей штаб-квартиры кампании. Уэйт назвал более ста человек, предстояло допросить каждого.

Каждый час поступали донесения о том, что Розмари Джексон наконец обнаружена – полиция проверяла и перепроверяла эту информацию; начались активные поиски Артура Роули, допросы добровольных помощников кампании. Этим делом занимались практически все детективы округов и множество патрульных полицейских. Сотни Паев и сотни Дэвисов круглосуточно колесили по улицам Лондона и его пригородам, но, увы, безрезультатно.

Поведение Канлиффа не вызывало никаких подозрений – в полдень он навестил свою жену в клинике "Палли".

Джексон сказал, что он понятия не имеет, чем может помочь.

Скотленд-Ярд проверял консультантов клиники "Палли", наводил справки о враче-ординаторе – в частности, полицию интересовал некто доктор Смит, на которого был возложен курс лечения миссис Канлифф: никто в уголовном розыске не мог понять, почему он не заставил ее рассказать, где она берет наркотики.

На следующее утро произошло два знаменательных события.

Браун пришел в сознание. Миссис Китт была готова дать показания.

Голова Брауна была почти сплошь забинтована, открытыми участками оставались лишь запавшие глаза и дрожащие губы. Он буквально умирал без наркотиков, и врачи решили сделать ему укол. Он говорил хриплым голосом – именно такой голос был у человека, который звонил Розмари Джексон.

Он сказал, что напал на Уэста только потому, что хотел скрыться. Все приказы отдавал Питер Уэст, ему же он передавал деньги, вырученные от продажи наркотиков.

Кортленд и другие присутствовавшие офицеры Скотленд-Ярда едва не расхохотались.

Сразу же после допроса Брауна Роджер поехал к миссис Китт.

Было от чего прийти в отчаяние, и в данный момент его меньше всего волновали Уэйт и Джун Эйкерс – необходимо было немедленно найти Розмари Джексон.

Жива ли она?

Находится ли под действием наркотиков?

Или для нее уже начался кошмар?

Глава 20

В стране грез

В те непродолжительные моменты, когда она была в полном сознании, Розмари понимала, что это только начало кошмара.