Пальцы Селины лихорадочно перебирали темные волосы. Она попыталась сдержать стон восторга, но Пирз все равно услышал, и ладони его соскользнули с груди к талии, а затем еще ниже, к бедрам. Его неистовые, требовательные поцелуи дарили неизъяснимое наслаждение. И Селина лихорадочно льнула к нему, измученная нежными, щекочущими прикосновениями курчавых волосков к своей груди, всем своим существом стремясь к близкому и неотвратимому финалу.

Внезапно осознав опасность, девушка снова взмолилась отпустить ее. Голос Селины дрожал, невысказанные, запретные признания так и рвались с языка.

В ответ ладони Пирза снова скользнули вверх. Не говоря ни слова, он погладил налившиеся груди, наблюдая, как в глазах девушки отразились восторг и мука. Должно быть, она шевельнулась, невзирая на решимость не делать этого, потому что в неотрывном взгляде Пирза вдруг вспыхнуло ответное пламя. Лицо исказилось первобытной страстью, он нагнулся и, не успела Селина помешать ему, завладел упругим соском — сначала прихватил губами, затем пощекотал языком и, наконец, легонько стиснул зубами.

Тело ее инстинктивно изогнулось, с губ сорвался еле слышный стон восторга. Она пылала как в лихорадке, невыразимое блаженство, о котором прежде и не помышляла, переполняло все ее существо. Ей нужно большее, в отчаянии поняла Селина. Ей жизненно необходимо каждое его касание, каждая ласка. Она самозабвенно упивалась жаром его безудержной страсти.

Словно прочитав ее мысли, Пирз еще яростнее затеребил губами ее сосок, свободной рукою лаская другой. Зубы легонько касались чувствительной кожи, и девушка замирала от блаженства. Теперь Пирза не остановишь… И открытие это доставило ей неизъяснимую радость, потому что выбора у Селины не осталось. Ей так хотелось принадлежать ему и телом, и душой… Во власти любви и страсти девушка готова была принять все, что Пирз ей предложит, хотя знала, что на многое рассчитывать не приходится… Речь шла о чувственном влечении, минутном капризе, и не более. Эта мысль ранила душу, но Селина готова была примириться с любыми жертвами.

Пирз оторвался от ее груди — и девушка едва не расплакалась от разочарования. Однако секунду спустя и она расслышала телефонный звонок. Пирз отодвинулся, встал, и Селина тотчас же преисполнилась тошнотворного отвращения к себе самой. Неужели она настолько распущенна? Где же ее высокие моральные принципы?.. Да будь она уверена в любви Пирза, все равно не следовало поступать столь опрометчиво! Что, если бы они и впрямь стали любовниками? Что, если бы она забеременела? Эти мысли отрезвили ее, точно поток холодной воды. Селина сквозь землю готова была провалиться от стыда. Встав, она дрожащими руками собрала одежду и поспешно принялась приводить себя в порядок.

Должно быть, Пирз вполне разделял ее чувства, потому что, вернувшись, он оглядел девушку, уже вполне одетую, и губы его презрительно дернулись. Ну что ж, вот все и стало на свои места.

— Секс — предательская штука, верно? Но у меня, по крайней мере, совесть чиста: никакими обязательствами я не обременен.

— Если ты про дядю, то нас ничего не связывает, — резко отозвалась Селина. Как Пирз может быть настолько спокоен после всего происшедшего? Похоже, мужчины воспринимают секс иначе, чем женщины… С какой легкостью он примирился с мыслью о том, что поддался ее чарам… пусть на короткий миг.

— Ах, не связывает! — саркастически протянул он. — То-то ты даже не спросила, что с ним и почему он оказался в больнице?

— А ты предоставил мне такую возможность? — парировала она и, не удержавшись, добавила: — Удивляюсь твоему легкомыслию! Я-то думала, что ни капельки тебе не нравлюсь!

— Нравишься? — Пирз расхохотался. — Дорогая моя, ты слишком скромна! “Нравиться” не совсем то слово, что уместно в данном случае.