Вчера Либби устроила родителям сцену, потому что тоже хочет на ралли. Она своего добилась. Едет не только она, но и Горди с Ангусом. Либби сидит с котами на заднем сиденье, и все трое — в мотоциклетных очках! Я угораю!

Вот откуда у Либби такая власть надо всеми? Ведь Ангус — это мой кот, мой. Еще вчера вечером он лежал на мне и урчал, успокаивал меня. Я надеялась, что он останется со мной — я даже встала в полдевятого, чтобы покормить его.

Кстати, при кормлении Ангуса я соблюдаю все меры безопасности — этот зверь хоть кому откусит руку. А кормлю я его следующим образом: выгоняю в прихожую, кладу еду в миску… У Гордона своя собственная миска, и стоит она в туалете на первом этаже, потому что после кормления он обычно пьет очень много воды, а в туалете ее пруд пруди (фу). Так вот, пока Ангус долбит головой в дверь, я накладываю в миску еду, потом бегу в сад, захожу в дом с другой стороны и впускаю Ангуса на кухню. Он пулей летит к миске, а я быстренько закрываю дверь, чтобы не дай бог во время кормления не оказаться с ним в одной комнате. И что вы думаете, он мне спасибо сказал? А Либби его только пальцем поманила, и вот он уже в мотоциклетных очках и готов отчалить. Странно еще, что Либби не настропалила всех посадить его за руль. Но еще не вечер — на обратном пути, может, дело этим и кончится.

12.00

Звоню Джас, своей лучшей подруге:

— Джас.

— А, привет. Ну как там у тебя, до какого уровня вы дошли?

— Джас, я в полном смятении.

Я рассказала ей, как мы сходили в кино. И Джаска задумалась. В трубке слышится — треск, или это винтики скрипят в ее голове… Джаска думала-думала, а потом заключила:

— Что, вы не дошли по поцелуйной шкале даже до «единицы»?

— Думаю, что нет. Один раз, передавая мне колу, он случайно дотронулся до моей руки.

— Но за руку он тебя не держал?

— Нет.

— Тогда это не считается. Ну какую отметку по поцелуйной шкале можно поставить, если тебе предложили колу, или сказали «привет», или…

Она начинает действовать мне на нервы. Ну никакого такта у человека.

— То есть, он дал тебе колу, но при этом даже не приобнял, — не унимается Джас. — Ну, тогда это полный «ноль» получается. А когда он проводил тебя до дому, как он тебя поцеловал?

— Он просто коснулся моих губ.

— И как долго длилось касание?

— Ну… Пару секунд.

— Всего пару секунд?

— Да.

— Точно?

— Джас, ну сколько можно?

— То есть касание длилось две секунды?

— Да, да!

— Нет, это не может засчитываться как поцелуй. Так любой может чмокнуть, две мои тетушки всегда чмокают меня в губы.

И тут я взорвалась:

— Да? Поздравляю, твои тетушки — явно лесбиянки!

— Ничего подобного!

Короче, мы поцапались и бросили трубки.

13.00

На нервной почве я даже есть не могу.

Джас права. Это был «нулевой» поцелуй — то есть Масимо просто не хотел со мной целоваться.

Он хочет целоваться с Линдси, вот что.

Что же во мне не так?

14.30

Смотрюсь в зеркало.

У меня сплющенный нос. Может, дело в нем? Но нос не мешал мне быть с Робби и с Дейвом Смехотурой.

Глаза красивые — даже девчонки поставили мне за них «8».

И волосы тоже. Русый цвет немного скучноват, но после того, как я обесцветила прядку и она у меня просто отвалилась, я боюсь экспериментировать.