Вероятно, примет, если Коннолл не сможет убедить ее в том, на какую жалкую жизнь она себя обрекает.

— Нет причин для беспокойства, Фрэнсис. Мои глаза открыты.

Фрэнсис пошевелил плечами.

— Ну, тогда хорошо. Потому что я…

— Спасибо, что сказал. Его приятель улыбнулся:

— Спасибо, что не убил посыльного.

В этот момент Джилли взглянула в их сторону и приподняла бровь.

— Извини меня, — сказал Коннолл, передавая Фрэнсису стакан с портвейном, — меня зовут.

— Тебя… о… Да, конечно.

Фрэнсис был не единственным, кто удивился, что Коннолл с такой готовностью откликнулся на зов. Больше беспокоило то, что Коннолл мог увидеть в ней присущую виконтессе манерность, когда он превратился в одного из пустоголовых воздыхателей. Если Джилли не извлечет урока или, по крайней мере, не поймет смысл преподанного сегодня урока, он вынужден будет признать, что проиграл дело. А это чертовски печально.

— Вот и я, мисс Манроу, — сказал Коннолл с ясной улыбкой, подавая ей стакан лимонада.

— Вот и вы, — отреагировала Эванджелина, принимая стакан. — Я уже забеспокоилась, куда вы сбежали.

Строго говоря, он был в отлучке менее пяти минут. Но поскольку он отказался от споров с ней, то лишь наклонил голову.

— Мне кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я стоял рядом с вами. — Приношу глубочайшие извинения! Я не хотел оставлять вас в одиночестве.

Эванджелина стукнула его ладонью по рукаву.

— Вы так забавны, лорд Роли. В конце концов, это был всего лишь лимонад. — Она показала на высокую худенькую девушку, стоявшую рядом с ней: — Вы знакомы с Леандрой Хэллоуэй? Нет? Леандра, лорд Роли. Коннолл, мисс Хэллоуэй.

Он взял руку девушки и почувствовал, что она дрожит.

— Мисс Хэллоуэй. Ваш дядя — знаменитый математик, не так ли? Роберт Хэллоуэй?

Она застенчиво улыбнулась:

— Да. Он работает над новым проектом в Оксфорде.

— Его экономические теории просто изумительны! Мне доставляет большое удовольствие познакомиться с вами.

— Спасибо, милорд. Джилли откашлялась.

— Я подумала, — сказала она, переводя взгляд с Коннолла на свою подругу, — что пока я буду танцевать первый вальс вечера с лордом Дэпни, вы можете стать партнером Леандры.

Черт бы побрал этого браконьера!

— Буду, счастлив, если мисс Хэллоуэй свободна.

— О, — засмущалась девушка, — да, да! Я имею в виду, что свободна.

— Отлично. — Когда стайка снова начала хихикать, он сделал шаг в сторону Джилли: — Могу я посмотреть вашу танцевальную карту?

— Боитесь потерять второй вальс? — пробормотала она, подавая карту.

— Я просто надеюсь, что ваша любопытствующая половина перевесит ту не слишком разумную половину, которая собирается танцевать с Дэпни, — в том же тоне ответил он. Графа против второго вальса была пуста, и Коннолл вписал карандашом свое имя. — А до того времени я могу улизнуть?

— О нет, — возразила Эванджелина, отбирая у него карточку и кладя ему ладонь на изгиб локтя. — Вы можете проводить меня к лорду Дэпни.

«Раздавил бы этого молокососа!»

— Да, конечно. Все, что захотите, Эванджелина.

— Я знаю, что ваше поведение полностью противоречит вашему характеру, — фыркнула она, — так что не думайте, будто вы меня одурачили и заставили поверить, что вы до такой степени сговорчивы.

— А не хотите задать себе вопрос, почему вы, если предпочитаете сговорчивых джентльменов, все время пытаетесь втянуть меня в спор? — Он увидел приближающегося Дэпни, на его землистого цвета лице можно было прочесть колебания.