Некоторое время Эванджелина шла рядом с ним молча. Коннолл не знал, какие мысли могли блуждать в ее голове, но, судя по всему, ей было о чем задуматься. Так же, как и ему. Если в его кармане будет находиться этот проклятый бриллиант, то каждая неуравновешенная лошадь станет для него потенциальной угрозой. И не только для него.

— Коннолл, — сказала Эванджелина, сцепив перед собой руки, — он ведь, в самом деле, проклят, да?

— Это могло бы быть цепью совпадений, но весьма и весьма странных. Посему, как я ни пытаюсь быть здравомыслящим и как ни чувствую себя смешным и глупым, я говорю: да, этот бриллиант проклят.

— Тетя Рейчел сказала, что когда кто-то владеет этим бриллиантом и потом вдруг сумеет от него избавиться, это принесет ему счастье. А если продолжать хранить его у себя, то случится несчастье.

— Я склонен зашвырнуть его в Темзу. — Коннолл споткнулся о кочку и больно ушиб большой палец на ноге. — Проклятие!

Эванджелина дотронулась до его руки, ее пальцы задержались на ней гораздо дольше, чем требовалось для того, чтобы убедиться, что он не упадет.

— Может, лучше я понесу его в течение некоторого времени?

— Это зависит от многих обстоятельств. Что в твоем понимании является несчастьем?

— Я не думаю, что здесь имеет значение мое представление о счастье. Или твое. Это счастье или несчастье для носителя независимо от того, понимает он это или нет.

Ее карие глаза были задумчивы и серьезны.

— Объясни, пожалуйста, — попросил он.

— В первый раз, когда я отложила его в сторону, я врезалась в твою карету. В то время я определенно не считала, что встреча с тобой принесет мне счастье в жизни.

— В то время? — переспросил Коннолл. — Означает ли это, что ты изменила свое мнение обо мне?

— Я знаю, что никак не ожидала, чтобы моя мать попыталась причинить мне несчастье. Я знаю, почему она поддерживает Редмонда, хотя прекрасно понимает, что он не может сделать меня счастливой. И я совсем недавно начала понимать, что я могу быть счастливой, общаясь с мужчинами. С другим сортом мужчин, чем она мне всегда рекомендовала. И что она опустила некоторые вещи, давая мне уроки замужней жизни. — Она бросила на него быстрый взгляд. — Но я еще не решила. Мне нужно подумать.

Пока они подходили к подъездной дорожке Аддисон-Хауса, ведя за собой Париса и Бенволио, Коннолл надеялся, что даст ей еще время для обдумывания. Когда он находился рядом с ней, он испытывал нечто вроде горячки, кровь словно закипала, он испытывал неодолимое желание овладеть ею. Было ясно одно: прежде чем он попытается соблазнить ее второй раз, нужно отделаться от окаянного бриллианта.

Уинтерс открыл входную дверь.

— Милорд, что-то случилось?

— Нет, Уинтерс. Просто я всегда вожу за собой упряжку для фаэтона.

— Прошу прощения, милорд.

— Пошли Квиллинга на Брук-стрит. Там находится мой фаэтон со сломанной осью.

— Слушаюсь, милорд.

Коннолл накинул петли на столб для привязи лошадей и взял Джилли за руку.

— Меня нет, если кто-нибудь придет. Дворецкий отступил от двери, позволяя им войти.

— Понимаю, милорд. Сандвичи в утренней комнате.

— Хорошо. А теперь исчезни.